Вообще, наша история дружбы – что-то из ряда фантастики. Мы втроем учились в одной школе. Мы с Богданом с первого класса, а вот Снежа перешла к нам в девятом. И по воле случая мы смогли поступить в один университет на одну специальность. Как сейчас помню момент, когда мы сидели в гостях у Снежки и каждую минуту обновляли списки поступивших. Сосед сверху в ярости бил кулаком в стену, негодуя из-за нашего победного ора. Представьте себе, как громко от счастья могут орать три горла.
Мы сразу разузнали про баскетбольную команду университета и в этот же день написали на почту спортивному менеджеру. Богдан же относился к спорту косвенно. Ходил на наши тренировки и матчи и поддерживал себя в тонусе походами в спортзал. На этом все.
Проблем с отбором в команду не возникло, и так вышло, что мы оказались ее самыми высокими участницами. Поначалу старшекурсницы невзлюбили нас, и это было взаимно. Мы были не из тех, кому проще отмолчаться, нет. Мы всегда топили за свое мнение до последнего. Тренер даже несколько раз разнимала чуть не начавшиеся драки и рвала на голове волосы, мол, «вы же одна команда, научитесь работать вместе». И только тогда мы всей командой дружно закатывали глаза. Но спустя семестр мы и правда сплотились, начали прислушиваться друг к дружке. И это помогло выйти в полуфинал студенческой лиги.
– Давайте быстрее, копуши. Как всегда, ждем только вас, – послышался звонкий голос на пороге зала. И он принадлежал Ладе, нашему капитану и по совместительству самой старшей участнице команды.
– Дай нам пару минут, Крокодилыч задержал, – ответила я, залетая в раздевалку, но перед тем, как дверь захлопнулась, до меня донесся смешок Лады. Геннадий Васильевич прославился своим подходом в учебе задолго до нашего прихода, и его прозвище звучит в стенах вуза чаще, чем слово «сессия».
– Как у вас дела с Пашей? – продевая голову через ворот футболки, поинтересовалась я у подруги. В ответ тишина. Возможно, мой вопрос прозвучал невнятно или затерялся в слоях надеваемой одежды. – Ау, Снеж? – Развернувшись, я столкнулась с ее спиной. Пришлось дернуть подругу за хвост, чтобы привлечь внимание.
Снежана повернулась слишком резко, и представшая передо мной картина повергла меня в шок. По еще недавно улыбающемуся лицу текли слезы, оставляя за собой дорожки растекшегося тонального крема.
– Пошел Пашка… – закатывая глаза в попытке остановить поток слез, шмыгнула Снежка.
Поднеся к ее лицу полотенце, я вытерла влажные щеки и чмокнула подругу в нос.
– Ну, пошел и пошел. Надеюсь, далеко и надолго, – старалась придать голосу максимально веселый оттенок. Снежа и Паша встречались два года, срок небольшой, хотя не мне судить. Мои отношения можно пересчитать по пальцам, если учитывать поцелуи и хождения за ручку таковыми. И я очень хорошо знала подружку: когда она будет готова, она все мне расскажет. Сейчас травить душу уж точно не стоит, к тому же нас все еще ждет команда.
– Снежинка, а ну выше нос. Лето впереди! Мы так оторвемся, – не успела я договорить, как скрипнула дверь в раздевалку и прогремел ор:
– Лапкина, Лебедева, вы совсем оборзели?!
– Извините, Наталья Михайловна, уже идем.
– Я слышу, как вы идете. Сейчас отстраню от игры, и можете хоть сейчас на летние каникулы уходить.
Вообще наш тренер славится выдержкой. Даже на игре, если все плохо, будет держаться до последнего, но если ее вывести…
Отхватив словесных люлей, мы вслед за тренером молча вошли в зал. В глаза сразу бросилась хитро улыбающаяся Лада. Она стояла слишком расслабленно, словно глумилась над нами. И да, несмотря на то что на поле у нас появились общие цели, вне его мы не общались и даже не пересекались.
Поравнявшись с остальными девочками, я услышала легкий шепот: «Ла-а-апкина». Поддавшись интересу, я развернулась и увидела, как меня подзывает Лада. Наталья Михайловна, как и обычно, начала тренировку с новостей, и я, стараясь не привлекать лишнего внимания, отступала к нашему капитану.