Так прячутся порой нахалы и невежды
За громкие слова и пышные одежды.
Две подруги
«Красиво ты живешь,
Любезная сестрица! —
Сказала с завистью в гостях у Крысы Мышь.
На чем ты ешь и пьешь,
На чем сидишь.
Куда ни глянешь – все из-за границы!»
«Ах, если б, душенька, ты знала, —
Со вздохом Крыса отвечала, —
Я вечно что-нибудь ищу!
Я день-деньской в бегах за заграничным —
Все наше кажется мне серым и обычным,
Я лишь заморское к себе в нору тащу:
Вот волос из турецкого дивана!
Вот лоскуток персидского ковра!
А этот нежный пух достали мне вчера —
Он африканский. Он от Пеликана!»
«А что ты ешь? – спросила Крысу Мышь. —
Есть то, что мы едим, тебе ведь не пристало!»
«Ах, душенька! – ей Крыса отвечала. —
Тут на меня ничем не угодишь!
Вот разве только хлеб я ем и сало!..»
Мы знаем, есть еще семейки,
Где наше хают и бранят,
Где с умилением глядят
На заграничные наклейки…
А сало… русское едят!
Коза, Медведь и глухой Осел
Медведю от Козы глухой Осел завез
Однажды под вечер продуктов целый воз!
Завез да и свалил в берлогу
Всего помногу —
И за год Мишеньке не съесть!..
«Откуда мне такая честь? —
Задумался Медведь. – Что это означает?
Видать, Рогатая души во мне не чает!..»
Вот наш Медведь дня через два встречает
И от души благодарит Козу.
«За что?» – «Да как за что? – Топтыгин отвечает. —
За то, что было на возу!»
Коза рогами только замотала:
«О чем ты, Миша? Право, не пойму!..»
А как домой пришла, так уж Ослу попало:
Гостинцы он завез. Но только не тому!
Коза их, как на грех, другому посылала!
Вот догадаться бы: куда?.. За что?.. Кому?..
Текущий ремонт
«Иван Тарасович, а я к тебе по делу!»
«Ну, в чем твоя нужда?» – «Да мне немного мелу!
Пока стоят хорошие деньки,
Хотим мы побелить в конторе потолки,
И мелу сущие нам нужно пустяки!»
«Ты больно скор, тут надобно решенье!»
«Да ведь горит у нас!» – «А ты имей терпенье,
Такой вопрос нельзя решать сплеча
И сгоряча,
Здесь важно мнение Степана Кузьмича!
Посмотрит Клим Фомич и даже сам, быть может,
Матвею Саввичу доложит,
Тот резолюцию наложит
И сам поставит на совет.
А уж совет решит, белить вам али нет!..»
«Ну и дела у вас!» – «Сам видишь – не гуляем!»
«Все трудитесь?» – «Да, братец, заседаем!»
В основу басни сей я взял нарочно МЕЛ,
Чтоб не затронуть поважнее дел!
Зарвавшийся Петух
Увидев Коршуна, что над деревней плыл
И на цыплят напасть намеревался,
Охотник хищника убил.
Разбойник как упал, так и лежать остался.
Но долго над землей еще кружился пух…
Тогда из-под кустов и вылез наш Петух.
Недвижим тот лежит, кого он так боялся!
Бессилен острый клюв, и хищный взор потух.
Воинственный проснулся в Петьке дух!
Издав победный клич, он чуть не надорвался —
Налился кровью Петькин гребешок:
«Эй, птицы, все сюда!» Вот прилетели птицы.
Что видят? Коршуна у петушиных ног!
«Ну, дипломат! Ну, Плимутрок!
И кто б подумать только мог?!»
А наш крикун все пуще петушится
И победителем глядит на всех вокруг.
Но тут какой-то друг
Перевернул убитого на спину
И из-под перьев выклевал дробину,
А там еще одну. И… все открылось вдруг!
К иному приглядишься человеку —
Точь-в-точь как тот Петух, кричит он «кукареку».
Кукушка и Скворец
«Чего распелся ты так рано над крыльцом?» —
Кукушка из лесу Скворцу прокуковала.
«Ах, если бы, Кукушечка, ты знала! —
Ей отвечал Скворец. – Я нынче стал отцом!
Теперь мне впору петь с рассвета до заката:
В скворечнике моем пищат мои Скворчата!
Я полон гордости – растет мой скромный дом!» —
«Вот невидаль! Нашел же чем гордиться! —
Кукушка из лесу в ответ. —
Чем удивил ты белый свет!
По мне, так лучше быть свободной птицей!»
«А где несешься ты?»
«В любом чужом гнезде!»
«А где твои птенцы?»
«Не знаю где. Везде!»
«Да кто ж выводит их?»
«Другие их выводят.
Я не из тех, кто в этом смысл находит…
Семья мне не нужна. Я жить одна хочу,
Куда задумаю – туда и полечу!
Где захочу – там прокукую.
Вот, Скворушка, тебе бы жизнь такую!»
«Нет, – отвечал Скворец. – Пример моих отцов
Подсказывает мне иметь весной птенцов!»
И надо же такому вдруг случиться:
Пернатый хищник, старый вор,
Скворчатинкой задумав поживиться,
Явился как-то раз к моим Скворцам во двор.
Но грозно встретила его семья Скворцов!
Едва отбившись от птенцов и от отцов,
Разбойник улетел. А над лесной опушкой
Он с одинокой встретился Кукушкой
И все ж позавтракал в конце концов!