Ксанф спрашивает продавца:
— Сколько стоит этот учитель?
— Три тысячи денариев, — отвечает тот.
Услыхав такую цену, Ксанф ни о чем уже больше не спрашивал, а повернулся и пошел прочь. Ученики ему говорят:
— Учитель, разве рабы тебе не понравились?
— Понравились, — отвечает Ксанф, — только у меня есть такое правило: не покупать дорогих рабов, а пользоваться дешевыми.
На это один из учеников говорит:
— Ежели ты решил дорогих не покупать, то купи вон того урода: работать он будет не хуже, а деньги мы тебе соберем в складчину.
— Смешно будет, — отвечает Ксанф, — коли деньги соберете вы, а раба куплю я; да к тому же и жена у меня привередливая и не потерпит в доме раба-урода.
— Учитель, — говорят ученики, — разве не ты говорил нам много раз, что не надо слушаться женщин?
(25) — Ладно, — говолрит Ксанф, — посмотрим, что он умеет, чтобы не тратить ваши деньги на пустую забаву. — И, подойдя к Эзопу, говорит ему: — Здравствуй!
— А разве я болею?
А ученики толкуют: "Верно, клянусь Музами! Разве он болеет?" — так поражены были метким ответом.
Между тем Ксанф спрашивает:
— Кто ты такой?
— Человек из плоти и крови, — отвечает Эзоп.
— Не о том говорю, а откуда ты родом?
— Из утробы матери, — отвечает Эзоп.
— Чтоб ему пусто было! — говорит Ксанф. — Не о том я тебя спрашиваю, а в каком месте ты родился?
— Этого мне мать не говорила, — отвечает Эзоп. — Может быть, в спальне, а может быть, и в столовой.
— Из какого ты племени, я тебя спрашиваю, — допытывается Ксанф.
— Фригиец, — отвечает Эзоп.
— А что ты умеешь делать?
— Ничего! — отвечает Эзоп.
— Как так ничего? — удивляется Ксанф.
— А вот так, — говорит Эзоп, — ведь эти два парня и без меня умеют делать все!
А ученики толкуют: "Вот это ловко! Да, те два парня просчитались: нет такого человека, который умел бы делать все. Потому он и сказал, что ничего не умеет, потому и смеялся"
(26) — Хочешь, я куплю тебя? — спрашивает Ксанф.
А Эзоп ему:
— Ты что, уже купил меня в советники? На что тебе мои советы? Хочешь купить — покупай, не хочешь — проваливай: мне до этого никакого дела нет. Продавец мой покупателей крючьями к себе не тащит, никто тебя не неволит покупать меня: как сам решишь, так и поступай. Хочешь иметь меня — раскошеливайся и плати сколько надо, не хочешь — так нечего зубоскалить.
— Ты всегда такой разговорчивый? — спрашивает Ксанф.
— За говорящих птиц дороже платят, — отвечает Эзоп.
А ученики меж собою: "Клянусь Герой, славно этот Эзоп отчитал учителя!"
— Я готов тебя купить, — говорит Ксанф, — только не удерешь ли ты?
— Захочу удрать, так не спрошу тебя, как ты меня спрашиваешь, — говорит Эзоп. — Да и от кого зависит, убегу я или нет: от тебя или от меня?
— Понятно, от тебя! — говорит Ксанф.
— Нет, — говорит Эзоп, — от тебя.
— Как так от меня? — спрашивает Ксанф.
Эзоп говорит:
— Если ты с рабами хорош, то никто от тебя и не убежит: кому охота от добра искать худа, плутать, голодать и всего бояться? Если же ты с рабами жесток, то я у тебя ни часа не останусь, ни минуты даже.
"Да, — думает Ксанф, — этот парень рисковать собой не хочет". И говорит:
— Все, что ты говоришь, хорошо для человека, но ты-то ведь урод!
А Эзоп ему:
— Ты не смотри на мое обличье, а приглядись лучше, какая под ним душа!
— Что же такое, по-твоему, обличье? — спрашивает Ксанф.
— А вот бываешь ты частенько в винных лавках, — говорит Эзоп, — и покупаешь вино: так разве винные бочки не безобразны, между тем как вино в них отменное?
(27) Похвалил Ксанф, что у него на все готов ответ, а потом подошел к торговцу и спрашивает:
— Сколько у тебя стоит вот этот?
— Ты что, — говорит работорговец, — смеешься, что ли, над моим товаром?
— Как так? — спрашивает Ксанф.
— Мимо таких отличных парней проходишь, а этого плюгавого берешь? Да купи ты одного из этих двоих и получай этого в придачу хоть даром!
— И все-таки, — говорит Ксанф, — сколько ты за него хочешь?
Говорит работорговец:
— Я за него заплатил шестьдесят денариев, да на прокорм пошло пятнадцать, а больше мне за него ничего не надо.
Сборщики податей услышали, что сделка сделана, подошли, спрашивают, кто продавец, кто покупатель. А Ксанф не решался признаться, что купил раба за каких-то семьдесят пять денариев, да и продавцу было стыдно. Мялись они, мялись, пока Эзоп сам не крикнул:
— Продан здесь я, продавец — вот, покупатель — вот, а коли они молчат, то, стало быть, я — свободный человек.
Тут уж и Ксанф сказал:
— Покупаю этого раба за семьдесят пять денариев!
Посмеялись сборщики, взяли с Ксанфа и его учеников пошлину за Эзопа, попрощались и пошли себе прочь.