Когда таланты судишь ты, —Считать их слабости трудов не трать напрасно;Но, чувствуя, что в них и сильно, и прекрасно,Умей различны их постигнуть высоты́.
Обезьяна
Как хочешь ты трудись;Но приобресть не льстисьНи благодарности, ни славы,Коль нет в твоих трудах ни пользы, ни забавы.
Крестьянин на заре с сохойНад полосой своей трудился;Трудился так крестьянин мой,Что градом пот с него катился:Мужик работник был прямой.Зато, кто мимо ни проходит,От всех ему: спасибо, испола́ть!Мартышку это в зависть вводит.Хвалы приманчивы – как их не пожелать!Мартышка вздумала трудиться:Нашла чурбан и ну над ним возиться!ХлопотМартышке полон рот:Чурбан она то понесёт,То так, то сяк его обхватит,То поволо́чет, то покатит;Рекой с бедняжки льётся пот;И, наконец, она, пыхтя, насилу дышит:А всё ни от кого похвал себе не слышит.И не диковинка, мой свет!Труди́шься много ты, да пользы в этом нет.
Свинья под Дубом
Свинья под Дубом вековымНаелась желудей досы́та, до отвала;Наевшись, выспалась под ним;Потом, глаза продравши, всталаИ рылом подрывать у Дуба корни стала.«Ведь это дереву вредит, —Ей с Дубу Ворон говорит. —Коль корни обнажишь, оно засохнуть может». —«Пусть сохнет, – говорит Свинья, —Ничуть меня то не тревожит;В нём проку мало вижу я;Хоть век его не будь, ничуть не пожалею,Лишь были б жёлуди: ведь я от них жирею». —«Неблагодарная! – примолвил Дуб ей тут. —Когда бы вверх могла поднять ты рыло,Тебе бы видно было,Что эти жёлуди на мне растут».
Невежда также в ослепленьеБранит науки, и ученье,И все учёные труды,Не чувствуя, что он вкушает их плоды.
Пустынник и Медведь
Хотя услуга нам при ну́жде дорога́,Но за неё не всяк умеет взяться:Не дай бог с дураком связаться!Услужливый дурак опаснее врага.
Жил некто человек безродный, одинокой,Вдали от города, в глуши.Про жизнь пустынную, как сладко ни пиши,А в одиночестве способен жить не всякой:Утешно нам и грусть и радость разделить.Мне скажут: «А лужок, а тёмная дуброва,Пригорки, ручейки и мурава шелко́ва?» —«Прекрасны, что и говорить!А всё прискучится, как не с кем молвить слова».Так и Пустыннику томуСоскучилось быть вечно одному.Идёт он в лес толкнуться у соседей,Чтоб с кем-нибудь знакомство свесть.В лесу кого набресть,Кроме волков или медведей?И точно, встретился с большим Медведем он,Но делать нечего: снимает шляпу,И милому соседушке поклон.Сосед ему протягивает лапу,И, слово за слово, знакомятся они,Потом дружа́тся,Потом не могут уж расстатьсяИ целые проводят вместе дни.О чём у них, и что бывало разговору,Иль присказок, иль шуточек каких,И как беседа шла у них,Я по сию не знаю пору.
Пустынник был неговорлив;Мишук с природы молчалив:Так из избы не вынесено сору.Но как бы ни было, Пустынник очень рад,Что дал ему Бог в друге клад.Везде за Мишей он, без Мишеньки тошнится,И Мишенькой не может нахвалиться.Однажды вздумалось друзьямВ день жаркий побродить по рощам, по лугам,И по долам, и по горам;А так как человек медведя послабее,То и Пустынник наш скорее,Чем Мишенька, усталИ отставать от друга стал.То видя, говорит, как путный, Мишка другу:«Приляг-ка, брат, и отдохни,Да коли хочешь, так сосни;А я постерегу тебя здесь у досугу».Пустынник был сговорчив: лёг, зевнулДа тотчас и заснул.А Мишка на часах – да он и не без дела:У друга на нос муха села.Он друга обмахнул,Взглянул,А муха на щеке; согнал, а муха сноваУ друга на носу,И неотвязчивей час от часу.Вот Мишенька, не говоря ни слова,Увесистый булыжник в лапы сгрёб,Присел на корточки, не переводит духу,Сам думает: «Молчи ж, уж я тебя, воструху!»И, у друга на лбу подкарауля муху,Что силы есть – хвать друга камнем в лоб!Удар так ловок был, что череп врознь раздался,И Мишин друг лежать надолго там остался!