— Откуда ты знаешь⁈ — оборвал меня на полуслове Эвит.
И тут я внезапно решил, что пришло время открыть миру «тайну» моего общения с тенью Великого Александра.
«Пусть слух об этом начнет расползаться по миру, — подумал я, — уже пора! Поддержка великого „отца“ мне будет сейчас на руку!»
Нахмурив брови, я постарался, чтобы мои слова прозвучали как можно жёстче:
— Это сказал мне мой отец! Его неуспокоившаяся душа! С самого дня смерти отец не оставляет меня и ведет по жизни своими советами.
Я даже чуть не ввернул про то, что «отец» выбрал меня своим наследником и готовит меня к Великому царствованию, но вовремя удержался.
«Об этом пока рано упоминать, — оборвал я чуть не слетевшее с языка слово, — иначе добрая тетушка Роксана да бабуля Олимпиада тут же или убийцу подошлют, или отравить попытаются!»
К моему удивлению, вопросов после этого не последовало. По слегка очумелым лицам всех троих я прочел, что они пока не знают, как реагировать на мои слова, но само общение с умершим сомнений у них не вызвало. Более того, это, казалось бы, самое нелепое объяснение только усилило смысл сказанного.
«А что ты хотел! — мысленно сыронизировал я тогда. — Эти люди верят в молнии Зевса и царство Аида, так почему бы им не верить в общение с мертвыми!»
На этом разговор тогда не закончился, но все остальное было уже попытками вытащить из меня детали общения с «отцом» и разбором мелочей нашего возможного договора. В главном же Эвит согласился, хотя так и не признал этого до самого конца встречи.
Поэтому сейчас, глядя на сидящих справа депутатов от клана Бурсидов и на их главу Эвита, я не могу со стопроцентной уверенностью сказать, как они проголосуют.
Перевожу взгляд на трибуну председателя. Она пуста, но собрание ведет старейший депутат ареопага Клеон. В белом гиматии, с длинной седой бородой и седыми взъерошенными прядями, он напоминает мне старика Хоттабыча из старого советского фильма.
Вот он поднял руку, и наполненный гулом голосов зал затих.
— Сегодня у нас только одно, но очень важное дело, — выбор архонта! — прохрипел седой старик и, оглядев зал, добавил: — Кандидатура на сей наиважнейший пост только одна — это достопочтенный Никанор.
Под ленивый шелест аплодисментов поднялся Никанор и поклонился почтенному собранию. Хлопки смолкли, и он уже собрался опуститься на свое место, как наступившую тишину нарушил выкрик Фарнабаза.
— Клан Фарнакидов отказывает в доверии Никанору и выдвигает на пост председателя достопочтенного Шираза, сына Артабаза! — громко, на весь зал, прокричал «мой сводный братец».
Все члены почтенного собрания разом повернулись в нашу сторону, и десятки глаз с любопытством уставились на нас. Интерес был нешуточный, ведь слова Фарнабаза, по сути, равнялись объявлению войны клану Полиоркетов, что в настоящих условиях, по мнению большинства, выглядело как самоубийство. Единственный, кто остался невозмутим, — это седой Хоттабыч на месте председателя. Прищурив подслеповатые глаза, он глянул в сторону Фарнабаза и объявил:
— На пост председателя ареопага выдвинута еще одна кандидатура — это достопочтимый Шираз, сын Артабаза. — Откашлявшись, он бухнул молоточком в медный гонг и объявил: — Первым голосуем за достопочтенного Никанора, сына Полиоркета. Кто «за», прошу поднять руки!
Тут же вскинулись руки всех сидящих вокруг Никанора, следом за ними проголосовали «за» и члены клана Тарсидов. В рядах независимых прошло какое-то движение, и из общего числа поднялась только одна рука.
В этот момент глаза всех проголосовавших «за» невольно устремились в сторону Эвита и его клана. В каждом из них читалось недоумение, перемешанное с возмущенным непониманием.
«Вы что делаете⁈ — казалось бы, безмолвно кричали они. — Одумайтесь!»
Побледневший Никанор замер как каменный истукан, а вот более молодой глава Тарсидов не выдержал.
— Ты хорошо подумал, Эвит⁈ — бросил он через весь зал казначею. — Мы не прощаем предательства!
Эвит демонстративно отвернулся, показывая, что не реагирует на угрозы, а вместо него вновь вскочил Фарнабаз.
— Достопочтимый Клеон, — с поклоном обратился он к седому Хоттабычу, — я протестую против неподобающего поведения достопочтенного Ономарха.
Это возымело действие, и исполняющий обязанности председателя сурово глянул на молодого главу Тарсидов из-под кустистых бровей.
— Членам ареопага не следует опускаться до угроз. Это неприемлемо! — Сделав выговор Ономарху, он торжественно и вслух пересчитал поднятые руки. — Одна, две…