В этой критической ситуации коалиция из двух царственных матрон и Полиперхона не нашла ничего лучшего, как обратиться за помощью к Эвмену. Властью регента малолетнего царя Александра II Полиперхон объявил об амнистии Эвмена, приговоренного к смерти прежним наместником Антипатром. Более того, он вновь наделил грека полномочиями командующего царскими войсками в Азии и указал всем сатрапам, сохранившим верность истинному царю, принять командование Эвмена.
Для грека этот указ стал неожиданным спасением. За прошедшие два года от него отвернулись почти все союзники. Ресурсы истощились, и денег на содержание войск не осталось совсем. Этим не преминул воспользоваться Антигон и стал, не стесняясь, перекупать его воинов и командиров.
Войско грека начало редеть, а оставшимся он уже не мог полностью доверять, опасаясь предательства. Опасения его оказались не напрасны! Так, в результате предательства командующего конницей Аполлонида, Эвмен потерпел поражение в генеральном сражении при Оркинии.
После этого ему оставалось лишь отступать. Он попытался было отойти в Армению для перегруппировки, но Антигон вновь предложил всем его воинам щедрое вознаграждение за измену, и отступающее войско начало таять прямо на глазах.
Пробиваться с боем в таких условиях было нереально, и Эвмен принял единственно возможное решение. Он распустил остатки своей армии, а сам с шестьюстами самых верных всадников укрылся в неприступной крепости Нора. После шести месяцев осады ему удалось хитростью вырваться из добровольного плена. Он получил свободу, но оказался без денег, без армии и без надежды!
И тут — такой подарок судьбы! Указ Полиперхона не только прощал ему прежние прегрешения, но и вновь возвращал в игру, уже в качестве командующего войском малолетнего царя Александра II. Ему указывалось срочно прибыть в Киинду, где хранились захваченные еще во времена Великого похода сокровища персидских царей. Из них ему выделялось целых пятьсот талантов золотом на наем войска. Охраняющим же царскую казну командирам аргираспидов (серебряных щитов) предписывалось оказать полное содействие Эвмену и подчиняться его приказам.
Как только до меня дошел слух об этих событиях, я немедленно написал Эвмену письмо, предлагая ему на пути в Киинду посетить Пергам. Больших надежд на то, что он согласится, я не питал, но неведомые нити судьбы оказались благосклонны ко мне, и где-то месяц назад от грека пришел ответ, в котором он извещал, что непременно заедет в Пергам и будет очень рад, если многоуважаемая Барсина и ее сын примут его.
Надо сказать, ответ грека обрадовал меня. Я по-прежнему рассчитывал на Эвмена, тем более что за прошедший год мне удалось серьезно подготовиться к такой встрече. Для этого все финансовые возможности не только моего предприятия, но и всего поместья были брошены на наем, экипировку и обучение пятисот пятидесяти всадников нового образца.
Посаженный мною в кресло председателя ареопага Шираз оказал мне максимальную поддержку в этом. Его помощь сыграла решающую роль, несмотря на почти открытое противодействие стратега Никанора и пассивное сопротивление казначея Эвита.
Они смогли заблокировать финансовое участие города в новом наборе, но помешать мне нанимать бойцов не смогли, как не смогли и запретить финикийским банкам кредитовать мое предприятие.
То, как я протащил Шираза на пост архонта и председателя ареопага, произвело на банкиров впечатление, и меня посчитали привлекательной целью для инвестиций. Моя родня, то бишь братья Барсины, тоже не осталась в стороне и решила вложиться в мое будущее. Все это принесло мне приличный дополнительный доход, хоть и под людоедские проценты.
Размер процентов хоть и пугал меня, но я принимал любые деньги, не думая о том, как их возвращать. Игра выходила на такой уровень, что будущая победа покрывала любые затраты, а поражение неизбежно вело к гибели! Тут либо грудь в крестах, либо голова в кустах! Так что думать о размере процента по ссуде было бы смешно.
И вот неделю назад Эвмен прибыл в Пергам. Город встретил его с почетом, но сдержанно. Все понимали: ситуация мутная, и лучше всего держать нейтралитет, ведь еще неизвестно, кто выйдет победителем из назревающей войны. Поэтому ни денег, ни воинов от города Эвмен не получил, хоть и приложил для этого немало стараний.
Немного расстроенный неудачей, он приехал вчера в наше поместье, где, в отличие от города, встретил самый радушный прием. Барсина была сама любезность, отвела дорогому гостю лучшие комнаты и угощала его самыми изысканными яствами. Я же, воспользовавшись моментом, пригласил его взглянуть на мою конницу. Грек принял приглашение, хотя, по его виду, я понял, что он считает мой отряд чем-то вроде детской забавы и согласился скорее из вежливости, чем всерьез заинтересовался.