«Так, теперь надо отыскать грибки вентиляции!» — тревожно мелькает в голове, потому что не видно даже собственной вытянутой руки.
Где он примерно должен быть, я знаю и, ориентируясь по углу трюма, довольно быстро нахожу первый. Пока кручу вентиль, в голове звякает ещё одна тревожная мысль:
«Господи, помоги! Не дай этой дряни взорваться!»
Я нервничаю не зря. Тот контейнер, что горит сейчас в трюме, был отмечен на грузовом плане не только как пожаро-, но и взрывоопасный.
— Так, с одним закончили! — бормочу вполголоса и ищу на ощупь второй.
Пара шагов вперёд в чёрной темноте, руки шарят в поисках круглой ручки вентиля. Ещё пара шагов, и вот, вроде, он. Быстро закрываю вентиляцию и, зажав тангенту, вызываю стармеха. Едва тот ответил, как я кричу в эфир:
— Open the last CO₂ balloons! (Открывай последнюю партию!)
Слышу в ответ «ОК», но облегчённо вздохнуть не успеваю, потому что раздаётся страшный грохот разрыва, и всё тело пронзает чудовищная боль. Ещё мгновение — и я ощущаю, как, подбросив вверх, меня крутит в чёрной мути дыма, но тут же теряю сознание…
Глава 1
// Часть 1 Смерть Александра
Неизвестность
В непроницаемой тьме все мои ощущения сводятся лишь к одному — к сковывающей всё тело тесноте. Жмёт так, словно бы мне на голову напялили противогазную маску на два размера меньше и одновременно натянули на ноги малоразмерные сапоги.
«Что это⁈ Я умер! — вспыхивает первая здравая мысль. — Неужто вот так выглядит ад и его первый круг?»
В памяти вспыхивает воспоминание о взрыве и чудовищной силе, взметнувшей меня над палубой. И всё…! Больше ничего не помню, только темнота и эта, сводящая судорогой, теснота!
Ещё несколько мгновений кошмара, и я вдруг осознаю, что не болтаюсь в пространстве и пустоте, а просто лежу на спине с закрытыми глазами. Хочу их открыть и понимаю, что боюсь это сделать.
«Что я увижу? — пугающе бухает в висках страх. — Выжженную пустыню? Пламя под кипящими котлами?»
Я продукт своего времени, и ад в моей голове рисуется сообразно виденным когда-то картинам и голливудским фильмам.
Страх настолько силен, что почти вытесняет из головы разум, но где-то в самой глубине сознания я все же цепляюсь за остатки здравого смысла.
«Если я мертв, то с адом что-то не так! Уж больно по-земному рассуждает моя душа! Вообще, разве грешная душа может рассуждать? Она должна страдать, страдать и страдать! Может, я не умер? — Этот вопрос вдруг зажигает меня надеждой. — А если так, то какой смысл прятаться в темноте, лучше уж встретить грядущую опасность лицом к лицу!»
Все это проносится в моей голове за долю секунды, и с решительным усилием я распахиваю глаза. Внутренне готовлюсь к самому худшему, но вокруг нет ничего страшного.
Подняв голову, медленно обвожу взглядом пустую комнату.
«Довольно большая, квадратов тридцать, не меньше! Оштукатурена довольно грубо. На противоположной стене — большая фреска! Не вдаваясь в смысл нарисованного, мой взгляд скользит дальше. Тяжёлая занавесь скрывает, скорее всего, окно; дальше — стол с кувшином и тазиком на нём, табурет…»
В каком-то ступоре опускаю глаза и вижу кровать, на которой лежу, ковёр на мраморном полу.
Этот вполне мирный вид приносит успокоение, и я позволяю себе немного иронии:
«Нет! На ад это не похоже! Впрочем, и на рай тоже!»
Пробую пошевелить ногой, рукой. Все нормально! Все конечности слушаются меня без проблем. Осознав это, спускаю ноги с кровати и, аккуратно пройдясь по ковру, застываю перед задернутым окном. На миг сковывает оцепенение.
«Может, не стоит? Я могу увидеть там то, что может мне совсем не понравиться!»
Отбрасываю эту мысль и со злостью накидываюсь на себя:
«Не будь идиотом! Что бы ты там ни увидел, лучше знать, чем прятать голову в песок!»
С решимостью обреченного протягиваю руку — и вот тут замираю по-настоящему. Казалось, что ещё могло бы меня озадачить, но перед моими глазами совсем не моя рука!
«Это даже не рука взрослого человека… Скорее, ребенка! — В каком-то ступоре пялюсь на свою ладонь, а сознание непроизвольно отмечает. — Маленькие пухлые пальчики, розовая ладошка! Лет десять, не больше!»
Страшное предчувствие жахнуло в груди горячечным взрывом, и я заметался глазами в поисках зеркала. Не найдя, бросаю занавесь и почти бегом возвращаюсь к столу, где стоит тазик с водой. Склоняюсь над ровной, почти зеркальной поверхностью и вижу отражение детского лица: тёмные кучерявые волосы, прямой нос, широкие скулы.