Зачем мне это⁈ Глупый вопрос! Для человека, жизнь которого находится в постоянной опасности, информация — это один из важнейших инструментов выживания.
Краем глаза секу, как Гуруш остановился в полушаге от меня и с видом каменной статуи произнёс:
— Захочет ли молодой господин знать или нет, не знаю, но скажу… От рабов регента я слышал, что вчера вернулось свадебное посольство Пердикки, которое он посылал к сестре покойного царя Александра, Кинане. Поговаривают, что он сватался к её дочери Агее, мол, губа у регента не дура, и он замыслил породниться с царским домом Аргеадов.
Он замолчал, ожидая моей реакции. Обычно, если новость мне интересна, я киваю головой, если нет, то просто отмахиваюсь рукой, мол, давай следующую.
Сейчас я кивнул, и Гуруш забубнил дальше:
— На рынке уже несколько дней неспокойно. Пошёл слух, что в лагерях фалагитов у северных ворот назревает мятеж. Вавилон ждёт беды! Ещё Кирван, лидийский повар Мелеагра, вчера болтал на рынке, будто его хозяин очень недоволен чванством Пердикки и его неприкрытым желанием стать царём в обход прямых наследников Александра. Мол, Пердикка хочет жениться на дочери Кинаны, чтобы породниться с царями и иметь повод претендовать на царский венец.
Поднимаю открытую ладонь, мол, подожди, надо подумать. Гуруш послушно замолкает и начинает собирать моё разбросанное оружие.
Услышанное крайне интересно! Из когда-то просмотренной мною серии фильмов я знаю, что конфликт между двумя регентами неизбежен, а новость Гуруша говорит о том, что он приближается к завершающей стадии.
В той истории, что мне известна, он закончился победой Пердикки. Как будет на этот раз⁈ Я не уверен, что всё пойдёт по накатанным рельсам!
Поднимаюсь на ноги, и Гуруш, уронив мой щит обратно на землю, бросается расстёгивать ремни моего панциря.
Даю ему возможность попытаться, пока мои мысли всё ещё заняты услышанным.
«Есть ли для меня разница, кто победит, Мелеагр или Пердикка⁈» — хорошенько подумав, прихожу к выводу, что есть. Если победа достанется Пердикке, то все дальнейшие события пойдут так, как они изложены в истории. Стало быть, я буду знать их результат и хронологию. Если же победит Мелеагр, то история покатится с чистого листа!'
«Нет, такого мне точно не надо! — делаю безапелляционный вывод. — Тогда я потеряю одно из своих главных преимуществ — знание будущего!»
Гуруш всё ещё возится с ремнями. Его пухлые пальцы, как обычно, всё делают не так.
Вижу, пора вмешаться, иначе придётся стоять тут до вечера. Быстро расстегнув ремни, стаскиваю с себя панцирь и, подняв щит с мечом, укладываю всё это на подставленные руки Гурушу.
Избавившись от сковывающей тяжести, делаю глубокий вздох и не спеша направляюсь к манежу. Гуруш семенит за мной, таща на себе всю тяжесть моего снаряжения.
Еле поспевая, он всё равно успевает говорить:
— Если молодому господину интересно, то я скажу ещё… — Он дожидается моего кивка и продолжает: — На рынке прошёл слух, что посольство вернулось ни с чем и вдова Аминты, Кинана, совсем не жаждет отдать свою дочь Пердикке.
Тут он оступился и, нелепо взмахнув руками, с грохотом выронил все мои доспехи и оружие на землю. Испуганно косясь на меня, он бросился собирать их, и я терпеливо жду, тщательно скрывая своё недовольство.
Не потому, что у меня ангельский характер, а чисто из практических соображений. С Гурушем так быстрее! Весь мой предыдущий опыт общения с этим человеком подсказывает, что если сейчас начать на него орать или испепелять раздражённым взглядом, то он разнервничается настолько, что его неловкие руки вообще утратят всякую способность что-либо держать. Тогда мне придётся собирать и тащить свою амуницию самому.
Наконец, собрав всё, Гуруш поднялся, и я двинулся дальше, показывая жестом, мол, продолжай, что ты там говорил…
Надрывно сопя, тот тут же затараторил:
— Пантелеон, раб того Алкеты, что родной брат регента Пердикки, сегодня утром покупал новую сбрую для коня своего хозяина. Так вот, он сболтнул, что его хозяин с большим отрядом вчера выступил к Геллеспонту.
Перехватив воздуха, Гуруш продолжил, не сбавляя темпа: