«Значит, в отключке я был недолго!» — делаю однозначный вывод, а мой взгляд уже натыкается на главаря всей этой мёртвой кампании. С окровавленной головой и весь в синих кровоподтёках, он сидит связанный у колеса повозки.
С одного взгляда видно, что били его все, долго и от души.
«Ну и поделом ему! — мысленно одобряю „товарищеский суд“. — Пусть ещё скажет спасибо, что не убили!»
Пытаюсь шагнуть, и непослушные ноги сразу же подводят меня. Едва вновь не тыкаюсь носом в землю, но твёрдая рука Энея удерживает меня от падения.
— Не торопись! Ты сильно головой приложился. — Его серо-голубые глаза смотрят на меня одобрительно. — Головокружение пройдёт, надо просто посидеть спокойно.
Он прислонил моё плохо слушающееся тело к борту повозки, и «мамочка» тут же вновь накинулась на меня со своей несносной любовью.
— Я же говорила, полежи спокойно, — заворчала она, одновременно заматывая мне разбитую голову и крича на Мемнона. — Ну чего ты там телишься, недотепа! Неси же мазь от ушибов!
Закончив с моей головой, она вновь накинулась на многострадального толстяка:
— Да не там ты ищешь! Не там! Она в малом сундуке! — Не утерпев, она-таки вскочила и, оттолкнув Мемнона, полезла сама копаться в поклаже.
Пользуясь передышкой, опускаюсь на корточки и расслабленно пялюсь в бескрайнюю пустынную даль, окаймлённую по горизонту горной грядой с белыми шапками вершин. Несколько мгновений счастливого умиротворения, и… не спрашивая моего согласия, рядом присаживается Арета.
«Господи! — бросаю на неё испепеляющий взгляд. — Тебе-то чего надо!»
Ничуть не смущаясь моего неприкрытого недовольства, она смотрит на меня с открытым одобрением.
— А ты молодец! — Рот девчонки растянулся в улыбке. — Не струсил! Эней сказал, что ты герой и всех нас спас.
Сказав это, она не стала дожидаться моей реакции и поднялась на ноги.
— Ладно, не буду тебя доставать. Поправляйся! — Махнув рукой, она зашагала своей бодрой подпрыгивающей походкой.
Глядя ей в спину, я с почти ностальгической тоской думаю о том, что, будь я помоложе, то мог бы наверное приударить за этой бедовой девчонкой.
«Да уж, Ромео из меня никудышный! — отвожу взгляд и, усмехнувшись, качаю головой. — О душе тебе пора уже думать, а ты всё о бабах!»
Глава 12
Сатрапия Сирия, город Аузара, начало января 322 года до н. э
Я лежу на крыше дома и бездумно пялюсь в синее, абсолютно безоблачное небо. Тростниковый навес закрывает меня от по-летнему ярких лучей солнца, а ветерок с пустыни обдувает жаркими дуновениями воздуха. Пусть он и не приносит прохлады, но хоть сдувает местных назойливых мошек.
Этот большой дом, как и немалый участок вокруг с пальмами и кустами акации, Барсина сняла на неопределенный срок. Как она сказала, пока не отдохнет и ее не перестанут мучить ночные кошмары.
Дом стоит в двухстах шагах от стены города Аузара и в полукилометре от протекающей к востоку реки Евфрат. Местечко, прямо скажем, сказочное. Настоящий волшебный восток. Островок зелени и процветания посреди прокалённой солнцем пустыни: ровные прямоугольники полей, разделенные линиями высоченных пальм, белые крыши домов в окружении цветущих садов и купола бесчисленных храмов.
Всё это — благодатные дары реки Евфрат, вкупе с круглогодичным солнечным теплом и пригодной для земледелия почвой. Город Аузара здесь называют не иначе как «жемчужина пустыни», и не только из-за своих цветущих садов. С тех пор как Александр основал свою первую в Азии Александрию, самый короткий путь из Эллады в Вавилон лежит через этот город. Этот торговый путь принес в эти края расцвет торговли, земледелия и ремесел, ну и, конечно, сказочные доходы правителям этой области.
Богатство Аузара видно еще на подходе. Мощные городские стены и башни грозно встречают идущего путника, словно бы говоря каждому:
«Этот город богат, но даже не пытайся посягнуть на наши богатства! С высоты наших стен мы убьем каждого, кто попытается это сделать!»
Величие городских укреплений впечатлило и Барсину. По приезде она хотела остановиться внутри городской стены, но все дома, что там предлагались, были тесноваты, участки малы, а запрашиваемая цена — заоблачной. В результате выбрали дом в пригороде, а пухлый человечек, организовывавший нашу аренду, заверил, что даже в пригороде нечего опасаться: македонский гарнизон в городе большой, и вокруг — абсолютнейшая тишь и благодать.
Не знаю, как Барсина, а я ему поверил. То, что греко-македонские гарнизоны не церемонятся с грабителями, я убедился еще в пути, после нашей стычки с бандой Парменида.