В общем, получается замкнутый круг! Чтобы забраться на царский престол, неплохо было бы иметь огнестрельное оружие, но чтобы его создать, надо уже обладать царской властью.
Еще с огнестрелом связана и этическая проблема. Насколько прогресс в производстве оружия взаимосвязан? Взмах крыла бабочки — и так далее! Другими словами, первый огнестрел произвели в десятом веке, а атомную бомбу — в двадцатом. Если я сделаю пушку в четвертом веке до нашей эры, то не приведет ли это к более раннему созданию атомной бомбы… Ну, скажем, немцами в одна тысяча девятьсот сорок четвертом или еще раньше! Уж больно мне не хочется стать причиной уничтожения своей страны и подарить фашистской гадине победу.
Есть такая вероятность или нет, но даже сама мысль об этом пугает меня до усрачки! Вдруг злая сила, что перенесла меня сюда, вернет обратно, но вернусь я уже не в Россию, а в колонию всемирного фашистского рейха! Бррр! Даже подумать страшно! Нет, я не хочу быть к этому причастным, пусть даже косвенно, теоретически и как угодно!
Эта этическая причина будет посильнее всех прочих материальных, поэтому я решил никак не вмешиваться в оружейный прогресс, а акцентировать свои усилия на том, что уже имеется в этом времени, усовершенствуя только невоенное производство.
«Седло, стремя, лук! Это сочетание позволило монголам завоевать полмира! — сказал я себе во время очередных раздумий. — Неужели я, человек двадцать первого века, с этими же составляющими не справлюсь с завоеванием царского трона⁈»
С того момента я оставил всякую мысль о создании огнестрела, и на душе как-то сразу стало спокойней. Все-таки жить с мыслью, что твоя деятельность ведет к уничтожению человечества, тяжко, я бы сказал, даже невозможно.
Сейчас, глядя на лежащий передо мной лук, я вспомнил все свои сомнения и мысленно повторил принятый к исполнению принцип:
«Конь, стремя, лук — и никакого огнестрела!»
Улыбнувшись своим мыслям, вижу, что меня наконец-то заметили, и из глубины лавки показался хозяин.
— Чего тебе, малец? — Пузатый крепыш в длинной, расстегнутой на волосатой груди рубахе уставился на меня маслянистыми, чуть навыкате глазами.
Не смущаясь, тыкаю пальцем в лук:
— Скажи, какой мастер делает это оружие?
— Э-э-э, зачем тебе? — торгаш осклабился в ухмылке. — Купить хочешь?
Вижу, что у этого пузана даже снега зимой не выпросишь, поэтому говорю прямо:
— Хочу! Сколько просишь⁈
Еще один оценивающий взгляд прошелся по мне сверху донизу и, видимо, не дал торговцу повода отнестись к моим словам серьезно.
— Ты чей будешь, малец⁈ Родители твои знают, где ты⁈
Душу в зародыше вспыхнувшее раздражение. Тело ребенка доставляет мне такую массу проблем, что привыкнуть к нему я не могу до сих пор.
Вместо ответа бросаю на торгаша жесткий взгляд.
— Ты здесь торгуешь или вопросы задаешь⁈
В глазах купца появилось удивленное недоумение — дети здесь так не разговаривают. С его лица медленно сползла снисходительная усмешка.
— Я здесь торгую, и этот лук стоит семьдесят пять драхм серебром. — Он медленно цедит слова, не спуская с меня цепкого взгляда.
Лук, бесспорно, отличный, но названная сумма завышена раза в три, как минимум. Я отлично помню, что на рынке Вавилона лук с колчаном из двенадцати стрел стоил пятнадцать драхм. Даже если допустить, что там был простенький лук, а это — произведение искусства, то… Ну тридцать, но никак не семьдесят пять!
Я понимаю эту ситуацию так: торгаш, озадачившись поведением странного мальчонки, думает себе: а вдруг это какой-то богатенький дуралей! Почему бы не стрясти с него в три раза больше!
Выдерживаю паузу, словно бы оцениваю лук еще раз, а затем называю свою цену:
— Пятнадцать драхм, и ты рассказываешь мне все, что знаешь о создателе этого лука.
Я уже пообтерся в местных условиях и хорошо знаком как с правилами торговли, так и с ценами на оружие. К примеру, комплект македонского гоплита — копье, меч с ножнами и поножи, все среднего качества, — стоил на рынке Вавилона около тридцати драхм. Конечно, там же и один меч мог стоить пятьдесят, но это было уже нечто эксклюзивное: либо высокопробное железо, либо дорогая золотая отделка.
В общем, следуя основным правилам торга, я начал с минимальной цифры, и торговец сразу же изобразил кислую мину.
— Иди, мальчик, отсюда! — Он замахал на меня руками. — Если ты ничего не понимаешь в оружии, то иди купи себе тряпочную куклу! Ее только ты и купишь за такие смешные деньги!