— То-то же!
Воспользовавшись переменой настроения, я вновь вернулся к тому, что меня заинтересовало.
— Пойдем, покажешь мне эти черные камни!
И хотя в моем голосе прозвучали нотки раскаяния, Арета не сдвинулась с места, по-прежнему обидчиво задирая подбородок.
Не сразу, но все же сообразив, я добавил:
— Пожалуйста!
Это сработало, и, сменив гнев на милость, девчонка махнула рукой.
— Ладно, пошли, покажу!
Примерно через полчаса мы вышли к ущелью. Расщелина уходила вниз бездонной пропастью, а на восточном карнизе был виден совсем свежий обвал породы. Съехавшая часть горы основной массой улетела в пропасть, оставив на карнизе завал из камней и земли.
Чуть выше этого завала открывался пласт чужеродного минерала, выделяющегося ярко-черной полосой на фоне почти белого песчаника. Эта полоса, то сужаясь до двух-трех метров, то расширяясь до пяти-шести, протянулась на всю длину обвала, примерно шагов на двести.
Опасливо косясь на пропасть слева, я взобрался на завал и пробрался к чёрному пласту. Там, взяв один из чёрных обломков, что во множестве валялись у подножия, я осмотрел его и пришёл к выводу, что этот минерал уж больно смахивает на каменный уголь.
Я не геолог, но каменный уголь видел воочию и даже топил им печку в армии. Те камни, что я держал в руках, походили на него абсолютно. И всё же стопроцентную гарантию я бы дать не отважился, и потому решил проверить.
Прихватив несколько кусков, я спустился к Арете. Вдвоём с ней мы быстро набрали дров и развели костёр.
«Проверить, каменный это уголь или нет, проще простого, если есть огонь!» — мысленно сказал я сам себе и покидал куски породы в пламя. Уже через пару минут, когда чёрные камни раскраснелись внутренним жаром, все сомнения отпали, зато родилась новая концепция, как мне быстро заработать денег.
Тут и думать было нечего, всё просто до неприличия! Собирай уголь в ущелье да вези его на рынок! Впереди зима, а в греческих домах в это время жутко холодно. Дров мало, и они непомерно дорогие! Все общественные леса вокруг города вырублены, остались только частные, такие как наш. Владельцы поместий, естественно, рубить своё не дают, поэтому дрова надо возить издалека. К тому же эти избалованные дети тёплого юга совершенно пофигистски относятся к сохранению тепла: их жилища в основном отапливаются открытым очагом без дымохода. Дым выходит в дыру на крыше и другие оставленные для этого отверстия. Тепло мгновенно улетучивается вместе с дымом, а в эти же отверстия заходит сырость и холод.
В общем, я бы предпочёл встретить зиму в якутской яранге, чем в греческом доме, но, к сожалению, меня никто не спрашивает.
Пока мы сидели у костра и Арета, как обычно, несла всякую хрень про свои детско-девчачьи заморочки, я делал вид, что слушаю её, а на самом деле думал о своём.
«Раз ставка на оружие не сыграла, то мы пойдём другим путём! — Я мысленно усмехнулся. — Сделаем упор на любовь греков к комфорту. Вместо дров предложим им каменный уголь, а вместо очага — печь!»
С того момента я вновь ожил и энергично принялся за дело. Тут в помощь мне пошло еще и то, что все необходимое для реализации моих планов нашлось на земле поместья Барсины. Огнеупорная глина, песчаник и гипсовый камень — все это не надо было даже искать, всё уже было найдено, только использовалось крайне неэффективно.
Из глины гончар поместья Фарон крутил необходимую в хозяйстве посуду, а из смеси той же глины и гипсового камня кузнец лепил формы для литья.
Начал я с того, что упросил Фарона соорудить для меня первую печь прямо у глиняного откоса, на берегу реки и поближе к ущелью с углем. Это даже не печь была, а скорее нора на склоне. Кузнец Евдор, скрепя сердцем, выделил несколько полос бронзы и выковал мне форму под шесть кирпичей размером десять дактилей на пять и на два с половиной, по-нашему — двадцать сантиметров на десять и на пять.
Эту форму под руководством Фарона мой новый раб Экзарм набил глиной и засунул в печь. По готовности вытащил — и по новой. Когда набралось достаточно кирпичей, сложили уже настоящую печь, а Евдор сделал еще парочку форм.
Тут дело пошло, и уже через пару недель я устроил жителям Пергама новое представление. Небольшую печку со съёмной медной трубой сложили прямо перед нашей палаткой на рынке и на глазах у собравшихся зевак разожгли в ней уголь. На печь поставили котёл, и, как только вода вскипела, заварили в керамическом чайничке сбор из пахучих трав: мяты, зверобоя и каких-то ещё, названия которых я даже не знаю.
Этот горячий напиток с добавлением мёда предложили зрителям, и, должен сказать, бесплатное угощение пошло на ура. Пока горожане пили и нахваливали этот предвестник русского сбитня, Мемнон и Эней втирали им в уши, что каждому, кто захочет, мы готовы сложить такую же печь в его доме, а уголь можно купить у нас по цене вдвое ниже, чем стоит равная по весу охапка дров.