Ну, не было у него ни таланта полководца, ни крепости духа, ни отчаянного желания стоять насмерть за свою державу. Наверное, Олимпийские боги видели это, поэтому они отказали Дарию даже в умении ставить верных и талантливых людей на ключевые посты.
Был у него один шанс, если не выиграть войну, то хотя бы затянуть ее надолго, что, по сути, было бы для него то же самое.
Когда греко-македонское войско при Гранике нанесло первое поражение персам, служивший персидскому царю греческий стратег Мемнон предложил Дарию использовать тактику выжженной земли: не вступая в крупные сражения, парализовать растянувшиеся коммуникации противника и лишить его возможности добывать провиант на завоеванной территории.
То есть то, что почти через тысячу лет предложил Кутузов императору Александру I, но, в отличие от последнего, у Дария не хватило ума послушать умного человека. Наоборот, разгневавшись, он отправил Мемнона подальше от себя, то бишь командовать флотом. На море талантливый грек выиграл пару сражений, и, будь судьба к нему более благосклонной, мог бы вообще отрезать македонскую армию от метрополии и снабжения.
К сожалению для него и, опять же, к удачливости Александра, Мемнон вскоре погиб в одном из сражений. Других талантов в земле персидской не нашлось, и в результате очень скоро персидский флот потерпел крупное поражение, а затем и вовсе перестал существовать, как и вся персидская держава'.
Вижу, что размышления полезли в не совсем нужном мне сейчас направлении, и, мотнув головой, пытаюсь перенастроиться.
'Так! Удачливость и героические победы юного царя меня сейчас мало интересуют. Куда важнее понять, что за люди стояли тогда рядом с Александром и с кем из них мне придется иметь дело сейчас, после его смерти. В начале похода точно можно сказать, что ближний круг царя делился на два лагеря. Первый — это старые полководцы, воевавшие еще с отцом Александра, Филиппом. Второй — это молодежь, по большей части ровесники царя, беззаветно верящие в его звезду.
Из первых я знаю только Пармениона и Антипатра. Обоим не очень нравилась безграничная самоуверенность Александра и его неуемные амбиции. Эти двое поддержали Александра после убийства отца и тем самым привели его к власти. Однако после начала Великого похода жажда царя рисковать буквально всем и постоянная игра ва-банк показалась им слишком уж опасной и неуместной.
Им хотелось бы чего-нибудь более прагматичного; например, оттяпать кусок персидской державы их вполне бы устроило. Именно поэтому после второй победы над Дарием они усердно уговаривали Александра принять предложение персов о мире. Условия действительно были превосходные. Дарий готов был отдать им всю Переднюю Азию и еще много чего сверху, но Александр отказался.
Он уперся и ни в какую! Ему нужна была великая победа и всемирная слава, а старым полководцам хотелось уверенности в завтрашнем дне и твердой земли под ногами. Эти желания были настолько противоположными, что не могли закончиться ничем иным, кроме попытки убрать зарвавшегося царя.
Тут вновь вмешалась судьба и сохранила своего любимчика для великих свершений. Заговоры зрели один за другим, но все они заканчивались неудачно для заговорщиков. Вот уже казнен Парменион и его сын, а Антипатра пока спасает только пост наместника в Македонии.
Александр опасается, что его казнь может вызвать ненужные волнения на родине. За Антипатра Александр взялся позднее, после возвращения в Вавилон. Ровно за год до смерти он послал Кратера и Полиперхона в Македонию, дабы сместить Антипатра и доставить того к нему на суд.
Тут я притормаживаю, останавливаясь на двух новых именах.
«Кратер — ближайший сподвижник и друг Александра. Ближе него к царю стоял только Гефестион. Эти двое были преданы ему беспредельно, но, как в шутку говорил сам Александр, Кратер — друг царя, а Гефестион — друг Александра. Гефестион умер год назад скоропостижно и трагично из-за внезапной болезни. Возможно, его отравили, как и самого Александра, но это сейчас неважно!»
Не даю воспоминаниям увести меня в сторону и сосредотачиваюсь только на том, что представляет интерес на этот момент.
'Итак, Кратер и Полиперхон поехали смещать наместника Македонии, но смерть царя смешала все карты: и вместо ареста Антипатра они оба встали на его сторону. Более того, вскоре они и вовсе предадут клятву верности своему почившему царю.
В будущей войне за власть между Антипатром, Антигоном и Птолемеем с одной стороны и Пердикой с другой, Полиперхон и Кратер выступят против последнего, несмотря на то что тот будет представлять интересы сына Александра. Того самого сына, что через месяц еще только родит его бактрийская вдова Роксана'.