В одночасье поняв мой замысел, она удивлённо вскинула свои длинные накрашенные ресницы. Её взгляд переместился на двор, где мои парни в этот момент, громко смеясь над чем-то, выводили лошадей из конюшни.
В сомнении подняв брови, она воскликнула:
— Они⁈ Это же дети!
На это я лишь снисходительно усмехнулся.
— Эти дети очень скоро вырастут, так же как и твой сын! Поэтому я хочу, чтобы они выросли верными и умелыми бойцами, способными защитить тебя и наш дом!
Такой подход разом вразумил Барсину. Увидев в этих чумазых, вечно горланящих пацанах вложение в свою безопасность, она решила, что её сын мудр не по годам и, пожалуй, ради него она готова потерпеть.
Сегодня уже второй день соревнований. Вчера были индивидуальные состязания: стреляли из лука в пешем строю и на скаку, бросали копьё и дротики, бегали «стометровку». Я к своему удовлетворению стал лучшим в стрельбе из лука — как с седла, так и пешим. Всё-таки у меня за спиной почти два года тренировок, а у пацанов самое большое — несколько месяцев! Зато вот с дротиками и копьём дела у меня обстояли не так блестяще, но в десятку лучших я всё же вошёл. Учитывая, что соревноваться приходилось не только с ровесниками, но и с ребятами старше меня на три и четыре года, результат совсем не плохой.
Было ещё одно, введённое мной упражнение, значение которого изначально не оценил даже наш учитель Экзарм. Я назвал его так, как казаки назовут его намного позднее, — рубка лозы. Специально для этого упражнения кузнец Евдор перековал несколько ксифосов (стандартный обоюдоострый греческий меч) в некое подобие будущей сабли.
С ворчанием, что я порчу хорошую вещь, он всё-таки удлинил клинок на четыре палайсты (по-нашему — ладони), дал ему изгиб и сделал одностороннюю заточку.
Теперь можно было дотянуться с коня до воображаемой головы пехотинца, но без стремян и седла удар, конечно же, был не тот. Именно поэтому в эти времена основное оружие греко-македонской кавалерии, как впрочем и всей другой, — копьё и дротики. Отсюда и недовольство Экзарма, мол, зачем тянуться мечом, когда проще и удобнее ударить копьём.
Мне нечего было ему возразить, потому что он был по-своему прав. Без седла и стремян меч всаднику — только обуза! Объяснять Экзарму, что всё может быть по-другому, я посчитал ещё рано, хотя первый образец седла по моему эскизу уже был сделан нашим шорником. Пока я держу «своё изобретение» в секрете, потому как имею твёрдую убеждённость: стоит мне его обнародовать, и оно тут же разойдётся по миру, не успеешь и глазом моргнуть. А мне очень хочется приберечь этот сюрприз до лучших времён.
Поэтому мучаюсь пока сам и пацанов заставляю справляться с одной попоной на спине лошади. Считаю, что тут как с автомобилем: если научился ездить с ручной коробкой, то уж с автоматом проблем не будет.
В рубке лозы больше всех преуспел тот широкоплечий парень Зенон, что вступился за меня на стадионе. Он местный, из семьи потомственных строителей, и папаша его, фигура в Пергаме известная, был недоволен увлечениями сына. Как всякий отец, он рассчитывал, что сынок пойдёт по его стопам. Я не особо вникал, чем закончился этот конфликт поколений, но раз Зенон сейчас на стадионе, значит, победа осталась за юным максимализмом.
Этот парень до встречи со мной практически не ездил верхом, но, попробовав раз, просто влюбился в лошадей и верховую езду. За полгода он так преуспел в этом, что практически сроднился с лошадью и сидит в «седле» не хуже самого Экзарма.
Неудивительно, что он выиграл в рубке, а в стрельбе из лука уступил мне самую малость. Думаю, уже на следующих соревнованиях он меня одолеет, уж больно талантлив.
Сегодня у нас второй этап соревнований. Как сказали бы в будущем — масс-старт. Все шесть ил стартуют одновременно, и побеждает тот отряд, который, выполнив все задания, придёт к финишу первым. Вот только с одним краеугольным условием: к финишной черте должен добраться весь отряд целиком, без исключений. В противном случае результат не засчитывается. Если кто-то выдохся или, того хуже, подвернул ногу и не может бежать, значит, остальные должны тащить его на себе.
Цель одна — воспитать коллективизм, ответственность и доверие членов отряда друг к другу. Поэтому за это соревнование приз больше, чем за индивидуальные победы. В личном зачёте я награждал победителей серебряной драхмой, а здесь за первое место было обещано аж двадцать драхм. Пусть на пятнадцать человек получается и ненамного больше, но в целом звучит очень солидно.
За второе и третье места — десять и шесть соответственно. Даже для парней из богатых семей средства значительные. В это время не принято баловать детей карманными деньгами. Считается, что мальца кормят, поят, дают крышу над головой, вот и пусть будет доволен, а если ещё и учат чему, так вообще счастлив! Про детей арендаторов и ремесленников и говорить не приходится, эти вообще ничего ценнее медного обола в руках не держали. Для них серебряная драхма — целое состояние.