Бежать еще долго, и эта отрезвляющая мысль, думаю, уже застучала в разгоряченных головах всех тех, кто повелся на азарт Ареты. Она и сама, наверняка, уже поняла, что сглупила. Я это вижу по тому, как потяжелел ее бег.
Еще до развилки мы поравнялись с лидирующей группой, и когда в соответствии с заданием я свернул на указанную для нас тропу, Арета уже откатилась мне за спину. Дальше я повел свою илу по указанному маршруту, собирая оставленные Энеем камни. Для меня эта задача не сложная: за год я здесь все тропы оббегал, и еще на старте, едва взглянув на карту-дощечку, уже представил весь маршрут.
К концу второго парасанга я начал оглядываться назад почаще. Парни подустали, но держатся молодцом, а вот с Аретой — беда. Она уже в конце колонны, и видно, что терпит из последних сил. Почти белое, осунувшееся лицо, закатившиеся глаза и рот отчаянно ловит глотки воздуха! Видно, что дыхалка уже не справляется, мышцы забиты, и бежит она только на морально-волевых.
Несмотря на ее непослушание, не могу не похвалить ее за стойкость и упрямство.
«Молодец, деваха, до конца не сдается! — мысленно усмехнувшись, качаю головой. — Что ж, посмотрим, насколько еще ее хватит!»
Посматривая назад, слежу за девчонкой и вижу, как она отчаянно пытается не отстать. Как, сцепив зубы, на пределе возможностей, она старается удержаться хотя бы за спинами последних, но сил у нее уже нет никаких. Сбитое дыхание не позволяет ей выдержать наш темп, и она все отстает и отстает.
Даю отрыву увеличиться настолько, чтобы она окончательно осознала, что именно ее глупость и несдержанность тормозят всю илу, и лишь затем командую Алкаю и Кану:
— Подберите ее! Мы своих не бросаем!
Эти два пятнадцатилетних парня — самые рослые и крепкие в моем отряде. Рванувшись назад, они без особого труда подхватывают Арету под руки, а у той уже нет сил на то, чтобы ерепениться. Она просто виснет на руках ребят, не огрызаясь и без обычного ерничества.
Полностью ее не несут, Арете все равно приходится шевелить ногами, но с поддержкой с двух сторон это уже совсем другое дело. Ей все еще тяжело, но теперь она в состоянии хотя бы выдержать темп отряда и не отставать.
Так мы пробежали еще километра три, и за это время тренированный организм Ареты восстановился настолько, что к концу дистанции она уже смогла бежать самостоятельно. Как я и ожидал, финишной борьбы не получилось: мы прибежали первыми, когда наших соперников еще и не видно было.
Они отстали прилично, и следующий отряд появился, когда мы уже успели отдышаться. Это была не ила Зенона и не Андромена — тех, кто реально претендовал на борьбу за первое место, — а отряд Борея, который мечтал побороться лишь за «бронзу». По этой причине он не участвовал в стартовом спурте и, как результат, сохранил силы на финиш.
Зенону удалось вырвать лишь третью позицию, да и то в острой борьбе с илой Полисфена, у которых его отряд обычно выигрывал без особого труда. Ила Андромена вообще пришла последней, а их командир на финише выглядел как выжатый лимон. За финишной чертой он просто упал на землю без сил, и весь его отряд повалился рядом.
Видя состояние ребят, я пожалел их самолюбие и не стал сразу читать им нотаций, оставив «разбор полетов» на лучшие времена.
«Думаю, — усмехнулся я про себя, глядя на еле стоящего Зенона и лежащего на земле Полисфена, — они и без моих нравоучений запомнят этот день как один из самых тяжелых!»
Глава 20
Сатрапия Геллеспонтская Фригия, город Пергам, середина сентября 320 года до н. э
Шестеро крепких рабов опустили носилки на мраморные плиты, и, шелестя длинным подолом гиматия, из них вышла Барсина. Собранная складками дорогая ткань из тончайшей шерсти выгодно подчеркнула стройную, еще не тронутую возрастом фигуру, а уложенные черными локонами волосы — бронзовую аристократичность кожи. Крашенные ногти на ногах блеснули алыми искрами, и ее изящные сандалии засеменили мелкими шажками по мраморным плитам двора.
Я выхожу следом и, окинув просторный двор быстрым взглядом, шагаю вслед за «мамочкой». Слава богу, теперь ей не приходит в голову водить меня за руку, а то это выглядело бы смешно. Ведь я уже выше ее на полголовы, хотя моему телу всего тринадцать лет.
«А что вы хотели?!. Геракл я или кто⁈ — мысленно иронизируя, поглядываю сверху на тщательно уложенные волосы Барсины. — Каким еще быть внуку Зевса и сыну Великого Александра!»
Хотя, если вспомнить, каким мне досталось это тело три года назад, то можно с уверенностью сказать, что заслуга легендарного отца и божественного деда не так уж и велика.