И точно, едва она начала говорить, как я уже понял, что с этого мгновения глава местного совета обречен быть нашим злейшим врагом.
— Это когда же ты успел так хорошо разглядеть моего отца, Аристомен⁈ — Голос Барсины просто источает презрение. — Уж не тогда ли, когда вылизывал носки его туфель⁈
В Персидской державе «мой дед по матери» Артабаз был большой шишкой, сатрапом и командующим персидскими войсками всей Малой Азии. Протокол аудиенции у сановника такого ранга требовал от данников персидской короны коленопреклонения и поцелуя носка туфли. Поверить в то, что главе такого города, как Пергам, как-то удавалось избежать этой крайне щепетильной процедуры, трудновато, а признать — стыдно и позорно. Особенно сейчас, когда персы разгромлены, а греко-македонская элита так кичится своей победой.
По тому, как побагровело круглое лицо Аристомена, мне ясно, что целовать туфлю «моего деда» ему приходилось, и не раз. Напомнить ему об этом сегодня было, скорее всего, ошибкой, но на лице «моей мамочки» в этот момент написано такое откровенное торжество, что, пожалуй, оно того стоило.
Совладать с собой хозяину дома стоило большого труда, но затевать скандал на ступенях своего дома было не в его интересах. Показав всем своим видом, что он ничего не забудет, Аристомен молча проглотил оскорбление.
Подавив вспыхнувшую в глазах ненависть и засопев, как разгневанный носорог, он молча повернулся спиной и зло прошипел:
— Следуй за мной, Барсина!
Вызывающе вскинув голову, «мамочка» величаво поплыла вслед за ним, и я было тоже двинулся к арке в атриум, но старший вольноотпущенник (что-то вроде мажордома или дворецкого) остановил меня.
— Молодому господину не туда. — Он указал мне на площадку в саду. — Молодому господину следует пройти в сад, там ожидают господские дети!
Тут следует сказать, что меня притащили на эту встречу, потому как Антигон Одноглазый в этом турне путешествует не один: его сопровождает старший сын Деметрий и дочь Далина. А раз так, то, согласно все тому же персидскому протоколу, та местная аристократия, что приглашена на прием, тоже обязана привести с собой своих наследников. Почему в греко-македонской державе придерживаются персидского церемониального протокола⁈ Да потому что Персидской державе почти четыреста лет, и в сравнении с ней Македонское царство — это сборище неотесанных, плохо образованных мужланов, даже не понимающих, с какого бока надо подходить к управлению доставшейся им огромной страной. Александр Великий это понимал и потому сам перенимал все персидское и подданных своих заставлял. Это жутко не нравилось его македонским друзьям и соратникам, так что вполне возможно, что именно они и помогли ему оставить этот мир таким молодым. В общем, Александра уже нет, а его дело живет, и все нынешние правители старательно копируют персидскую вертикаль власти и даже называют себя на персидский манер сатрапами.
Сегодняшний пример лишь доказывает сказанное. Все гости выполнили прежнее уложение персидского протокола встречи сатрапа и пришли с наследниками, хотя этого никто и не требовал. Привести детей они привели, а вот что делать с ними, нынешние устроители празднества вовремя не подумали, поэтому всю разномастную молодежь просто отправили в сад развлекаться самостоятельно.
Свернув туда, я сразу же различил на площадке две группы. Одна — из тех, кто постарше, во главе с хозяйским сынком, тем самым Ксантеем, с которым я уже имел стычку на стадиуме. По понятным причинам, сталкиваться с ним снова у меня нет ни малейшего желания, и я сходу направляюсь к другой стайке мальчишек помладше.
Исполнить мое намерение мне не удается, и едва я равняюсь со старшаками, как меня окликают:
— Эй, Геракл, иди к нам!
Делаю вид, что не расслышал, и продолжаю держать прежнее направление, но, заслышав за собой топот бегущих ног, понимаю, что избежать неприятностей не удастся.
Не став дожидаться, пока меня нагонят, разворачиваюсь к бегущему. Этого парня я не знаю, ему навскидку лет четырнадцать.
Одеваю на лицо независимо-равнодушный вид и взбадриваю себя иронией.
«Судя по тому, что послали именно его, он в той кампании самый молодой!»
Еще не добежав, тот уже кричит мне:
— Эй, тебя Деметрий зовет!
Теперь проигнорировать «приглашение» становится невозможным, поскольку идти на открытый конфликт и привлекать к себе внимание власть предержащих мне еще рановато. Деметрий пока что не самостоятельный игрок и все еще находится в тени своего отца, но и с ним связываться сейчас не хотелось бы.
«Мне и местных врагов хватает!» — прошептав это про себя, вслух же произношу с самой невинной улыбкой: