В этом веке, также как и в далеком будущем, то, что я затеял, квалифицируется как преднамеренное убийство, осуществленное группой лиц по предварительному сговору, и влечет за собой очень суровое наказание. В этом времени — даже еще более суровое, чем в будущем. Если поймают и докажут вину, то казнь однозначно, а казнить здесь, как я уже имел «удовольствие» видеть, любят с особым изыском и в назидание остальным, то бишь мучительно и кроваво.
Поэтому я долго не мог ни на ком остановить свой выбор. Первым, о ком я подумал, был, конечно же, Эней. Он не болтлив и предан мне, что доказал уже не раз, но вот беда — грек щепетилен в вопросах чести, и тайное убийство ляжет на его совесть тяжким грузом. Грузить его мне не хотелось, потому как, всякий знает, груз рано или поздно сбрасывают и… В общем, Эней отпал сам собой, а следующей кандидатурой, способной провести подобную акцию в моем списке, шел Экзарм. Массагет нравственными болезнями не страдал, от слова совсем; ему все равно, кого и как убивать, — в лицо, в спину, один на один или все на одного. Однако с ним я испытывал трудности совсем иного порядка, и главная из них — это доверие! А не захочет ли он меня сдать⁈ Все-таки я знаю его не так давно, а верность, вообще, не самая сильная черта массагетского народа. Они, вон, вождя сопротивления всей Бактрии Спитамена убили и выдали Александру, а ведь клялись сражаться вместе с ним против македонцев.
Я тянул с решением до самого последнего момента, пока не осознал одну простую вещь.
«Чего я, собственно, мучаюсь? Ведь все равно кроме Энея и Экзарма поручить такое дело некому. Раз ломать совесть грека не хочется, то остается только один вариант — Экзарм!»
Конечно, у меня есть еще целая сотня бравых пацанов, и половина из них уже сейчас готова убить за меня любого, но это покамест на словах, а на деле ребятки мои еще никого и никогда не убивали. А такое дело, как известно, требует, кроме отмороженной напрочь башки, еще и твердую, опытную руку.
Остановившись на Экзарме и помня урок с вольной грамотой, я не стал изгаляться в красноречии и объяснять ему причины, мол, почему и зачем мне надо это сделать, а просто сказал ему:
— Есть человек, который мне сильно мешает. Его надо убить! Поможешь⁈
Массагет порадовал меня своим хладнокровием и спокойствием. Жестко посмотрев мне в глаза, он произнес уверенно и без затей:
— Помогу, отчего ж не помочь! Скажешь кого⁈
Кивнув, я ответил, не отводя глаз:
— Конечно, скажу, но не сейчас!
Когда с местом и временем окончательно определились, то в помощь массагету я выбрал Зенона. Почему его? Да потому, что этот парень молчалив, словно немой, коренаст и крепок, подобно медведю, и верит в меня, как в настоящего сына божьего.
Сегодня утром, после занятий, я остановил его и скорее приказал, чем попросил:
— Этой ночью мне понадобится твоя помощь.
Зенон лишь чуть склонил голову, мол, приказывай, я готов. Тогда я показал взглядом на массагета и добавил:
— Поможешь Экзарму избавиться от мусора!
По глазам парня я увидел, что тот понял меня правильно. На миг на его лице промелькнуло что-то вроде неуверенности, и я успел подумать, что в целях конспирации было бы лучше ограничиться только Экзармом и самому подстраховать его.
Подумал и тут же прогнал эту мысль.
«Если я хочу добиться поставленной цели, то мне просто необходимо хоть кому-то доверять! — Это простое осознание пронзило меня четким пониманием. — Одному мне такую ношу не осилить! А раз так, то пробы на доверие лучше начать раньше, чем позже!»
Как бы там ни было, и Экзарм, и Зенон сейчас здесь и готовы выполнить мой приказ, хоть пока и не совсем четко представляют, чего я от них потребую.
«Ничего, расскажу по дороге!» — Решив про себя, киваю им следовать за мной.
От рынка пробираемся к юго-западной границе города; там находится дом Аристомена. Это большой дом с атриумом, бассейном и садом. Такие размеры в центре Пергама невозможны, там все скучено, дом на доме стоит, поэтому богачи и перебираются на окраины, где можно ни в чем себе не отказывать.
Роскошный дом председателя окружен высоким забором из необработанных камней, а сразу за его землей начинается резкий подъем в горы. Это обстоятельство сильно облегчило нам слежку за домом. Оттуда, с нашего наблюдательного пункта, весь двор и сад как на ладони.
Расположившись за раскидистым кустом акации, я взял под наблюдение атриум с бассейном и приготовился ждать. Экзарм и Зенон расположились рядом и затихли.