Он чуть отстранился, наклонился и накрыл своими губами губы Виктории.
Он целовал ее нежно и в то же время страстно, вкладывая в поцелуй все свои чувства к ней. Те самые чувства, о которых никогда не осмелился бы рассказать сам.
Его язык тщательно изучал контур ее губ, проникал внутрь, ласкал ее язык, танцевал с ним танец страсти.
Уильям дрожал от нетерпения и едва сдерживаемого желания.
— Хочу тебя, — выдохнула Виктория, прервав поцелуй.
Через несколько секунд они неудержимо ласкали друг друга на постели. Панталоны были отброшены в сторону вместе с ненужной стыдливостью. В тот миг существовали только они вдвоем, весь остальной мир исчез, растворился в небытии.
Уильям исступленно целовал и гладил тело Виктории, доставлял ей удовольствие так, как умел, так, как его учили. Мужские пальцы с нежностью поглаживали юную девичью грудь, спускались вниз и ласкали половые губы и клитор.
Виктория всхлипывала и стонала, извиваясь от его прикосновений. Он неспешно вошел в нее, когда оба были готовы. Сначала медленно, затем постепенно наращивал темп, стараясь двигаться так, чтобы не причинить ей боли.
Она действительно не была девственницей. Но вряд ли у нее было много половых партнеров.
Раз за разом он доводил их обоих до оргазма, не давая кончать при этом. И когда все же этот миг наступил, перед глазами Уильяма словно взорвались мириады звезд.
Глава 21
Мне счастье, верю, царь царей
Пошлет в любви издалека,
Но тем моей душе больней
В мечтах о ней - издалека!
Ах, пилигримам бы вослед,
Чтоб посох страннических лет
Прекрасною замечен был!
Джауфре Рюдель
Вике было стыдно признаться даже самой себе, но она никогда не испытывала ничего подобного с Владиком. Да, им было хорошо вместе. Но тот секс не шел ни в какое сравнение с этим.
Уильям оказался умелым любовником. Он возбуждал Вику одними прикосновениями. Она сходила с ума от желания уже тогда, когда он начал медленно, аккуратно ласкать ее грудь, поглаживая холмики и играя с набухшими сосками. А когда его рука неспешно сместилась к промежности, проникла внутрь, начала массировать клитор, Вика вообще потеряла счет времени, забыла, где она и с кем.
В конце ее накрыл мощный экстаз, сменившийся эйфорией.
Вике потребовалось несколько минут, чтобы полностью прийти в себя.
— Это было… потрясающе, — выдохнула она, когда наконец-то смогла говорить.
Недолгое молчание, затем:
— Рад, что вам понравилось, ваше сиятельство.
Эйфория исчезла, словно ее и не было. Вика перекатилась на другой бок, не стесняясь наготы, внимательно посмотрела на Уильяма. Он лежал на соседней половине постели, напряженный, явно чего-то ожидавший. И Вика снова не знала, чего именно, не понимала, как ей действовать дальше.
— Мы опять на «вы»? — спросила она в лоб. — Даже после постельных игр?
Уильям какое-то время боролся с собой, потом почтительно произнес:
— Я бастард, ваше сиятельство.
Ах, вот в чем дело.
— И поэтому даже наедине не можешь мне «тыкать»? Или тебе это так же противно, как сокращение твоего имени?
В глазах Уильяма отразилась целая гамма эмоций, от удивления до недоверия.
— Я никому не говорил об этом, — произнес он медленно.
«Как ты узнала о том, о чем я молчал?» — прочитала между строк Вика.
Нет, здесь явно происходило что-то странное. Что-то, чему Вика не находила объяснения. Обычная поездка в другой мир на ее глазах превращалась в нечто совсем другое, то, чему у Вики не было названия. И то, что творилось с Викой, ей совершенно не нравилось.
Судьба, боги, мироздание — как угодно можно назвать эту внешнюю силу, но кто-то определенно имел свои планы на Вику. Да и на Уильяма тоже, похоже. И этой сущности было все равно, что Вика собиралась возвращаться на Землю и выходить там замуж.
— Я вижу это, — Уильям ждал ответа, и Вика произнесла то, о чем раньше молчала. — Не знаю, как остальные не замечают. Каждый раз, когда твое имя сокращают, ты меняешься в лице, а в глазах загорается ярость.