«А кто это?» — так и хотелось спросить Вике. Чужое имя. Чужой, не нужный ей человек.
— У меня работа, — все так же равнодушно ответила она. — Завтра — семинар по уровню жизни в Западной Европе в девятнадцатом веке. Мне нужно подготовиться.
— Ты вчера по этой теме лекцию пятикурсникам читала, — отрезала недовольная Наташка. — Лично. В моем присутствии. Вика, да что с тобой?!
— Ничего, — Вика пожала плечами. Снова равнодушно. — Мне действительно надо подготовиться к семинару. Извини.
Наташка вскочила с кресла, вылетела из кабинета и с размаху хлопнула дверью.
Вика даже не вздрогнула.
С некоторых пор ее чувства не просто притупились. Нет, они будто совсем исчезли. Вот только что были, а теперь их нет. И Вике все равно, что происходит и с ней, и вокруг нее.
И Наташка, и родня почему-то пытались расшевелить Вику. Глупые. Они не понимали, что ей и так хорошо. Спокойно. Безболезненно.
Вика повернулась к галафону с широким экраном и стала читать давно изученную информацию. Завтра семинар. Отличная отговорка, чтобы задержаться подольше на работе.
Длинные мужские пальцы нежно поглаживали по очереди то набухшую грудь, то промежность раскинувшейся на постели женщины. Она стонала, выгибалась и тяжело дышала. Она была возбуждена до предела.
Уильям — тоже, но только после двойной дозы сайкса. Сам по себе он даже не посмотрел бы на свою партнершу, несмотря на то что она была молода и красива. Физические утехи с некоторых пор перестали его интересовать.
Очередная приятельница хозяйки замка, молодая прелестница Арисанна ронт Горнарская, дочь местного герцога, богатого и влиятельного, совсем недавно овдовела — довольно пожилой муж нелепо погиб на одном из рыцарских турниров. И теперь она, официально находясь в глубоком трауре, неофициально активно искала утешения у всех знакомых мужчин. В том числе и у хозяйского бастарда, способного по ее приказу доставить ей удовольствие только языком и руками.
Она выгнулась в последний раз, негромко вскрикнула, кончая, и без сил распростерлась в позе звезды на постели. Свое наслаждение она получила. А о бастарде и его чувствах никто никогда не думал.
— Ах, Вилли, — чуть отдышавшись, иронично произнесла она, — ты такой чудесный любовник! Жаль только, незаконнорожденный.
Она искусственно засмеялась, при этом внимательно следя за эмоциями Уильяма.
Но их-то как раз и не было. Уильям бесчувственно пробормотал что-то типа: «Как прикажете, ваше сиятельство».
И отчетливо увидел промелькнувшее на холеном лице аристократки разочарование, смешанное с недовольством. Раньше он порадовался бы выдавшейся возможности поставить на место каждую из высокородных сук. Теперь…
Теперь ему было все равно. Чувства давно заледенели в его душе. Все, чем он занимался, было делом привычки, и только.
Арисанна наконец-то отпустила его, так ничего и не добившись. Все ее «уколы» пропали зря. Он забрал полагавшиеся ему монеты на столике у входа и молча вышел.
Из штанов выпирал член, переполненные спермой яйца мешали ходьбе.
Но и на это Уильяму было плевать. Всего лишь физическое неудобство. Оно быстро пройдет.
Он дошел до своей спальни, перешагнул порог. Закрыв дверь, отправился в ванную и там приспустил штаны. Несколько секунд привычных действий, и из члена полилась тугая струя спермы.
Вот и все. Тело удовлетворено.
Глава 25
Коль не от сердца песнь идет,
Она не стоит ни гроша,
А сердце песни не споет,
Любви не зная совершенной.
Мои кансоны вдохновенны -
Любовью у меня горят
И сердце, и уста, и взгляд.
Бернарт де Вентадорн[1]
— Ты хоть помнишь, какой сегодня день?
Вика оторвалась на несколько секунд от галафона и равнодушно пожала плечами. Не все ли равно? День как день. Ничего нового в ее жизни снова не произошло.
Наташка недовольно нахмурилась. Она явно рассчитывала на другой ответ.
— Годовщина вашей встречи с Владиком, вообще-то. Тебя не смущает, что вы с ним ни разу не виделись после твоего возвращения?