— Идеалист, — зло ответил он. — Кажется, у тебя в планах было стать графом? Так вот. Если ты и станешь им — то явно не на долгий период, с такой точкой зрения и манией скорой смерти ради единиц, а не даже десятков, ты очень скоро совершишь ошибку и умрёшь, оставив на произвол судьбы всех тех, кто по-глупому не отстал в бою. Помимо этих пятерых у тебя есть ещё люди, которым нужна твоя защита. Всех невозможно спасти! Истинный аристократ и будущий граф должен это понимать. Твоих подданых много, а ты один, пойми ты это наконец!
— Ты прав, Егор, — произнёс я.
— Да неужели? Наконец-то дошло? — хмыкнул парень.
— И неправ одновременно, — продолжил я. — Люди не цифры, но раз речь пошла об этом, то: Я один могу быть хоть единицей, хоть десятком, хоть сотней, хоть тысячей. Но, ты знаешь — это не важно, потому что это буду лишь я один. По-настоящему важно то, кто все мы в общем числе. Можно быть тысячей в одиночку, — я прикрыл глаза, вспоминая свою «прошлую» жизнь. В то время я был этой самой самодостаточной условной тысячей. — У тех, кто остался там, есть не только я, Егор. У них есть все мы, — открыл глаза и оглядел всех в рубке. — Все те, кто сейчас на дирижабле. В том числе и ты. По одиночке каждый из нас лишь число. Кто-то больше, кто-то меньше. Но вместе… Вместе мы переменная, способная переменить ход ситуации в нужную нам сторону.
Егор ошалело посмотрел на меня, а потом чертыхнулся и отвернулся.
— Это всё равно ничего не даёт, — произнёс он уже куда спокойнее. — В будущем тебе придётся решать судьбы множества людей, и ты вынужден будешь выбрать пожертвовать меньшинством ради большинства. Ты не готов быть графом. Настоящие правители обязаны идти на жертвы, так как у них нет твоих детских идеалов.
— Правители, о которых ты говоришь, — ответил я, — просто не понимают, что, отвергая или жертвуя единицами, они теряют сотни и тысячи, и десятки тысяч людей. Именно из единиц и складываются десятки. Из десяток сотни и так далее. Люди тянутся за теми, у кого есть сила и за теми, кто этого достоин.
— Поступай, как знаешь, — буркнул он.
Мы уже летели обратно, поэтому я тоже не стал продолжать этот диалог. Этого разговора можно было избежать, но я хочу, чтобы человек, который пока находится рядом со мной, знал мою точку зрения на жизнь. Иначе такие разногласия в дальнейшем могут быть частыми проблемами.
— Саша, покажи запись, как бойцы умудрились не попасть на дирижабль.
Девушка включила видео с одной из наружных камер, и мы увидели, как одного из парней взрывом от прилетевшего огненного шара опрокинуло на землю, а через мгновение группа из четырёх человек кинулась ему на помощь. Видимо они уже дали отчёт, что идут на борт, а после свернули, чтобы спасти товарища.
Я посмотрел на Егора и увидел, как он очень внимательно смотрит за этой сценой.
— Глава! — произнесла через некоторое время Саша. — Мы достигли дистанции распространения связи. Начинаю вызов оставшихся членов!
Мужчины переглянулись и в их глазах появилось твёрдое намерение продать свои жизни подороже и не дать умереть самому молодому члену их группы.
— Ну, Миша, ты знаешь, что делать, — похлопал его по плечу Фёдор. — Как только мы отвлечём внимание — ты бежишь. Начинаем мужики…
— Стой! — неожиданно остановил его Макар, главный в их пятёрки.
— Что такое? — спросил Фёдор, смотря на то, как тот трогает переговорное устройство.
Не отвечая, мужчина приложил палец к губам и, нахмурившись, лишь обратился в слух, пытаясь понять, что происходит. Так далеко связь не должна ловить, а это значит, что скорее всего враги как-то подключились к этой частоте.
К нему подошли все остальные, становясь поближе и стараясь расслышать, что же он там услышал.
Понимая, что им тоже интересно, мужчина вытащил из уха гарнитуру.
— Гр…(помехи), пя…(помехи), ря…(помехи)…м. (Помехи).
Мужчины удивлённо и возбуждённо переглянулись и обратились в слух. Все они из обрывков фраз узнали голос Александры, прекрасной девушки и одной из возможных жён их главы, как любят судачить женщины.
То, что передача дошла, означает лишь одно — их не оставили. Их глава вернулся за ними.
— Вы м…(помехи)…я, слы…(помехи). Гру…(помехи) пять?
Вместе с этим голоса врагов становились всё ближе. И мужчины нервно оглядывались, стараясь уловить голос из наушника.
— Гр…(помехи), (помехи), (помехи), (помехи), (помехи), мы рядом! — наконец смогли они различить хоть что-то членораздельное из-за помех.
— Группа пять, повторяю, вы меня слышите⁈ — раздался чёткий и ясный голос из переговорного устройства.