Я засмеялся, но всё же успел заметить что-то печальное в глазах у девушки.
— Как твоя поездка? — спросил я.
Девушка отвела взгляд в сторону.
— Что-то случилось?
Она отошла от меня и подошла к окну.
— Это… сложно… — вздохнула Тина. — Всё так внезапно… Я… — Она некоторое время помолчала. — Там… Внизу… В машине… Мой папа…
Хм, это их люди что ли?
— А чего он там остался? — удивился я. — Если ему есть что сказать, пускай заходит и поднимается.
Тина повернулась ко мне, грустно улыбаясь и тихо с хрипотцой прошептала:
— Он мёртв…
Я быстро прокрутил эту новость в голове, пытаясь самостоятельно понять, что там могло произойти, но так и не пришёл к какому-то одному ответу.
Тина обняла себя за руки и облокотилась на подоконник.
Нельзя её так просто оставлять.
Я посмотрел на потолок и произнёс:
— Хочу тебе кое-что показать. Пойдём со мной.
— Что? — удивилась девушка.
— Не чтокай, просто иди, — я пошёл к выходу из кабинета, вышел и встал у двери.
Тина пару секунд смотрела на меня, а потом всё же пошла ко мне. Я закрыл за ней дверь и повёл её на третий этаж. Там, с одной из сторон замка, есть нужное мне место.
Мы прошли широкую обычную дверь, затем стекольную и оказались на балконе.
— Ммм? — Тина удивлённо посмотрела на меня.
— Прошу прощения, — усмехнулся я и взял её на руки.
— Что ты… — начала она и не успела договорить, так как я присел и подпрыгнул вверх.
Тина успела лишь тихо взвизгнуть, когда мы приземлились на крыше и я вместе с ней поднялся на самый верх. Аккуратно опустил девушку, присел сам и похлопал ей рядом. Тина нерешительно присела рядом. Она прижала колени к себе и обняла их руками.
Я молчал и смотрел на лес вдали. Тина должна сама начать разговор. Две вещи способствуют душевному разговору: смена обстановки и вкусная еда.
Так как на кухне сейчас наверняка аврал, остаётся только второй вариант. И пусть на улице сейчас серо и довольно уныло, да и дует лёгкий ветерок, но всё же здесь ей будет лучше, чем в замкнутом пространстве. Когда грустно, нельзя замыкаться в себе или в пространстве.
— Нас предали собственные слуги… — наконец заговорила девушка. — Папа… наверное знал, о том, что планируется и поэтому позвал меня в имение. Только здесь, в замке, я смогла спокойно проанализировать ситуацию и понять это по его поведению. Папа получил удар в спину, когда уже решил отказаться от своей идеи… Я предложила ему вступить в союз с нами, — она подняла на меня взгляд.
Я аккуратно обнял Тину и прижал к себе.
— Потом… Они… — продолжила она и вдруг тихо заплакала. — Как так вышло…? — спросила девушка, со слезами на глазах. — Почему? Почему именно сейчас⁈ Мы ведь только смогли договориться… Прийти к чему-то общему. И вдруг это… Быть может…
— Нет, — оборвал я её. — Твой отец погиб, защищая, как оказалось, то единственное, что было ему близко. Он был пленён тем, что должен был думать о Роде. Я уверен, что его ни раз разрывали мысли о том, что важнее, ты или Род. И тогда он наверняка решил, что если ты будешь в не бедствующем Роде, то у тебя всё будет хорошо. У него просто не оставалось вариантов. Не думай о том, что изменилось бы, поступи ты как-то иначе. Мы живём сегодня. Здесь и сейчас. То, что случилось, уже навсегда останется с нами нашим тяжким грузом или же весёлым воспоминанием. Помни своего отца в последние мгновения, Тина. Именно в эти мгновения он был настоящим. Мы уже не вернём его… Но однажды ты вполне можешь с ним встретиться вновь. И тогда, сидя за чашкой чая рядом с ним, ты расскажешь ему свою историю. Расскажешь о том, как прожила эту жизнь. О том, чего добилась и к чему пришла. Как жила и почему именно так. Он будет сидеть рядом, уже всё это зная, ведь будет наблюдать за тобой всё время, из изнанки миров, но всё равно будет смеяться и смотреть на тебя своими добрыми глазами. Смерть — это грустно, больно и… словно что-то душит тебя за горло, но ты должна быть сильнее этого, Тина. Сильнее всего, любого обстоятельства. Каждое такое неприятное происшествие — это как громадный булыжник на твоём пути. И только тебе самой решать, как поступить. Ты либо примешь его и обойдёшь, оставив позади, либо будешь толкать перед собой, пока он не упрётся в другой такой же. Постепенно, накапливая эти булыжники, ты не сможешь двигаться дальше… Просто не останется сил толкать их, и тогда они раздавят тебя своим весом.
Девушка, кажется, даже забыв, как дышать, с высыхающими дорожками слёз на лице смотрела на меня.
— Оставь их позади, Тина, все эти булыжники. Помни о том, что произошло, не забывай никогда, ведь мы, люди, состоим не только из хорошего, но и из плохого. И это у нас никак не убрать. Да и не нужно. Если человек состоит лишь из всего самого светлого — то это фальшивый человек, монстр, в обличии человека, хотящий лишь таковым казаться. Ты можешь поплакать у этого булыжника и запомнить его местоположение, чтобы всегда вернуться к нему, но не должна зацикливаться на нём.