Я на пару мгновений прервался, смотря в замершие лица стражей. Они слушают внимательно, словно боясь пропустить хоть одно слово.
— Сорок шесть павших, — продолжил я, — сорок шесть воинов, отчаянно сражавшихся рядом с нами, чтобы твари не добрались до кого-то из нас или обычных людей. Сорок шесть воинов, доказавших, что даже когда нас мало — мы сильны. Потому что наша сила в нашей вере в братьев и в самих себя!
В этот момент все стражи вскинули вверх левые кулаки.
— Пусть сейчас мы и отправим души павших на перерождение, но это совсем не значит, что все они будут забыты. Нет! Они те, на кого будут равняться другие стражи, и не только они! Я не дам забыть их имена! Стражи гибнут каждый день, и всех упомнить невозможно, но именно эти сорок шесть были в бою в тот день в том месте с нами! Именно они не дали погибнуть миллионам людей! Я, страж барон Вяземский, клянусь, что увековечу их имена! В моих землях будет поставлен памятник с именами павших и всех тех, кто сражался рядом со мной! Каждый из вас сможет прийти и почтить память товарищей в любое время. Несмотря на то, враг он будет мне или нет! Почтим же память павших минутой молчания! Здесь и сейчас, во время этой минуты — вспомните всё самое светлое, что произошло с вами и павшими товарищами. Почтите их память не только тишиной, но и светлой памятью о них, чтобы они ушли, зная, что не только герои, но и те, кто привнёс в жизнь других что-то светлое и яркое. И даже если у вас нет светлых воспоминаний, всё равно вспомните о них, чтобы, уходя вдаль, они не забыли вас и однажды, будьте уверены, в самом трудном вашем бою придадут вам сил сражаться дальше!
Я замолчал, смотря на стражей и вспоминая лица павших. Да, они были со мной лишь в одном бою, но этого достаточно, чтобы я проникся к ним уважением. Существ на свете много, очень много. Но лишь малый процент от них те, кто не побоится выйти против самого страшного врага в трудный час.
На площади была тишина. Ветер и снег били по щиту, тихим, едва различимым стуком разрушая эту тишину.
Лица стражей, на протяжении всей речи суровые, сейчас менялись. Кто-то был хмурым, кто-то слабо улыбался, смотря перед собой, а кто-то отвернулся в сторону, наверняка со смешанными чувствами вспоминая павших.
У одной из девушек вдруг полились слёзы из глаз, и она разрыдалась, вытирая слёзы рукавами верхней одежды, не в силах сдержаться. Её обняли и начали молча утешать две девушки.
Не только девушки не могли справиться со своими чувствами, но и некоторые мужчины тоже. Они с яростью сжимали кулаки и старались не смотреть никому в глаза.
Стражи — это воины, но никто не говорил, что они не люди. Им не чужды эмоции.
Виктор Зимовский, старый страж, смотрел на молодого парня, барона Вяземского, вещающего с постамента, на который запрещено вставать кому бы то ни было, кроме самых старших стражей. Парень наверняка не знал об этом и смело ступил на ступени.
Ранее Виктор уже видел подобного юнца, и тогда он не прошёл и трёх ступеней, а этот молодой страж прошёл сам и при этом провёл свою группу, что удивительно.
Это место не зря считается священным для стражей — оно особенное и с особыми силами. Не каждый старший страж может подняться наверх.
Сам Виктор поднимался на самый верх и даже видел имена основателей, но не смог стоять там слишком долго. На его памяти очень мало людей могли пробыть там больше пяти минут.
Поначалу, когда парень только появился, Виктор думал, что это очередной заносчивый юнец, пытающийся добиться таким образом славы, но, всё оказалось совсем не так.
Другие стражи рассказали Виктору о появлении юнца, когда он был только в конце ещё.
Молодой страж проявил уважение не только к нему, но и ко всем остальным, за что и заслужил ещё большее уважение в ответ среди всех пропустивших его стражей.
Когда прошла ровно минута, я посмотрел на старика, и он посмотрел на факел в своей руке.
Я про себя усмехнулся, понимая, что вообще не знаю, что делать дальше. Вот он указал на факел, а что с ним делать? Поджигать гробы? Тушить?
Ко мне приблизился Славка и быстро подсказал, что делать.
Поэтому я едва заметно кивнул головой и продолжил: