Они были не единственные, кто упал и сейчас в панике дико кричал, умоляя меня не убивать их.
— Пожалуйста, не надо! У меня больная мама!
— Меня заставили! Господин, прошу, простите! Я не хотел этого делать!
— Умоляю, не убивайте! Меня дома ждёт жена!
Страх. Он буквально витал в воздухе, становясь практически осязаемым. Мерзкий липкий страх. Жалкие трусы даже не решились принять свою смерть достойно.
Когда они поняли, что смерть близко, каждый из них вспоминает близких, которые остались где-то там…
Я оглянулся на своих бойцов. Они встали строем в шахматном порядке и их максимально сосредоточенный взгляд был направлен вперёд. Впереди стоял с серьёзным лицом Кирилл.
Ни тени сомнения, ни тени страха или паники, лишь голая вера в себя и в товарищей. Словно монолитная нерушимая стена, бойцы готовы хоть сейчас идти в бой и ждут лишь моей команды.
Но все они ждут не только этого. Они также ждут, что я вынесу приговор. И я не стану разочаровывать своих людей. Больше никакой пощады или жалости. Я против насилия и смертей, но иногда нужно перейти черту, чтобы паразиты не плодились дальше и не вредили всем вокруг.
Я вытянул вперёд руку с искрящейся на ладони молнией и направил её на бегущих врагов.
Белая вспышка ветвящейся молнии в ночи сверкнула практически незаметно, мгновенно разветвляясь и настигая своих жертв. Враги не успели даже ничего понять, как их тела превратились в пепел, рассыпаясь чёрной пылью по белому снегу. Появившийся ветер подхватил эту пыль и, подняв вверх, закрутил, а затем разметал вокруг, не оставив о них даже и воспоминания.
Я — не они. Мы — не они. Я не стану упиваться чьей-то слабостью и страхом, и не позволю своим бойцам делать этого. Они не услышат диких криков сотни врагов. Я не позволю им вступить на этот скользкий путь.
Приговор вынесен и исполнен. Возможно, что кому-то покажется, что он недостаточно жесток, чтобы погасить ярость и ненависть, но это не тот путь, которым я иду и которым веду своих людей.
Мои люди должны радоваться победам, достижениям и заслугам, а не страхам других. Они не должны опускаться на уровень этих тварей. Я не позволю им этого сделать.
Слишком милосердно для тех, кто покусился на моих людей? Возможно. Но если я не хочу, чтобы однажды мои люди были на их месте, я не должен давать им возможность прочувствовать страх врагов.
Мы — воины, а воины держат свои чувства в узде и не позволяют им брать над собой верх. Да, любой воин может испытывать ярость и ненависть к врагу, но не упиваться ею. Мы — люди, и нашу человечность не запятнать каким-то ублюдкам.
Развернувшись, взглянул на бойцов. Они всё также сосредоточенно смотрели вперёд. Их этот приговор более чем удовлетворил. А ещё они, кажется, боятся пошевелиться.
Когда я начал медленно спускаться вниз, бойцы, все как один, вместе с Кириллом, мгновенно встали на одно колено, приветствуя меня.
Как их глава, я не должен разговаривать со своими людьми с высоты. Они должны воспринимать меня как того, к кому они могут подойти в любой момент, не боясь, что их проигнорируют, а не как какого-то обычного графа.
Я опустился на поставленный мною щит и развеял крылья, а затем произнёс:
— Поднимайтесь.
Они встали, стараясь не смотреть мне в глаза, но всё же украдкой бросая на меня взгляды.
Благодаря взгляду императору, я вижу, как быстро бьются их сердца. Они волнуются.
Для них прошло два месяца, а для меня всего ничего, поэтому понятно, откуда такое волнение. И видимо я всё же их немного, но напугал.
Подошёл поближе к Кириллу. Парень внимательно смотрел на меня. Он единственный кто взглянул мне прямо в глаза.
— Глава! — произнёс Кирилл первым, слегка склоняя голову.
Я хмыкнул и, схватив парня за плечо, притянул его к себе, обнимая и постукивая по спине. Выпустив из объятий уже улыбающегося Кирилла, перевёл взгляд на бойцов.
Некоторые стояли, держа глаза открытыми, но по щекам у особо впечатлительных таки текли едва заметные капли, от чего они хотели проморгаться, но не могли себе позволить.
Я уже хотел сказать что-то ободряющее, но в этот момент почувствовал отклик Эйр. Сестра вышла из разлома и она очень зла.
Я полностью разделяю её чувства. Этой ночью мы заставим пожалеть всех тех, кто решил втихую нападать на нас. Война? Запрет на новые войны? О нет, мы не устроим новые войны. Мы обезглавим верхушки и затем, когда они отчаются и будут молить о помощи, я подчиню себе эти баронства.
Большое спасибо всем тем, кто поддерживает нас добрым словом! Это не байт на комментарии. Нет, совсем нет. Это просто благодарность вам. Мы, авторы, как и многие другие в сфере услуг, кто дарит людям эмоции, очень нуждаемся в такой поддержке.