— Всё так, — кивнул я. — Уже убедился, что на этом линкоре нет системы нагнетания. Ты права и в том, что армаду этим не уничтожить. И вся проблема именно в том, что это не сделать одним линкором, и именно поэтому я должен остаться, чтобы сделать всё самому.
Альвийка прищурилась. Не удивлюсь, если она сейчас подумывает о силовом способе вытащить меня из кресла и покинуть корабль вместе.
Я улыбнулся, хоть ситуация к этому и не располагает, и посмотрел ей в глаза.
— Эйкхирия. Просто доверься мне, — я перевёл взгляд вперёд. Там сверкали множественные огни снарядов, разрушающие щиты. — Имперцы слишком далеко зашли… Я ненавижу войну и убийства, но понимаю, что порой нужно сделать выбор. Я свой выбор сделал очень давно. Корабли защитного флота не успеют прибыть. Их даже ещё нет на радарах и если ничего не сделать — город падёт. А это значит, что имперцы убьют всех его жителей, — вновь твёрдо посмотрел Альвийке в глаза. — Я защищу твоих сородичей. Клянусь. И заставлю имперцев заплатить за то, что они совершили.
Девушка поджала губы, вглядываясь в мои глаза пару секунд. Наконец она отступила и кивнула.
— Я буду ждать тебя внизу. Не забывай, что ты мне обещал. Пока я не встречусь с Максимом — не вздумай умирать. Нет… — она на мгновение задумалась. — Ты славный имперец, поэтому в принципе не умирай.
Я хмыкнул и выставил кулак.
— Увидимся внизу, подруга.
Эйкхирия ударила своим кулаком о мой.
— Я буду ждать.
После этого она рванула прочь, а я сосредоточился на приборной панели.
Взрыва одного линкора, учитывая то, что здесь их больше двадцати, не хватит, чтобы остановить это сражение. Даже если в результате взрыва я заберу с собой три-четыре вражеских космических корабля.
Нет, здесь и сейчас стоит действовать радикальнее. Империя первая нанесла удар, атакуя мирный народ и истребляя их. Мало того, что обрекли на эту вечную войну, так ещё и жгут простых Альвов, которые даже не могут дать отпор.
Будь моя воля — я бы заявил о своём имени здесь и сейчас. О том, что я жив. Я бы сделал это громко и яростно, чтобы враги дрожали от осознания того, что я вернулся и я очень зол… Чтобы они, лишь слыша обо мне, уже бежали с поля боя…
Но я не могу этого сделать… Такое моё заявление поставит эту планету под ещё больший удар. Именно поэтому я просто выплесну всю свою ярость здесь и сейчас.
Да, я чувствую ярость. Дикую, необузданную ярость. Всю свою жизнь я защищал тех, кто сам не способен себя защитить. Эти же ублюдки, наоборот, убивают тех, кто не может себя защитить, чтобы в дальнейшем у Рода Альвов не было и шанса на возрождение.
Это геноцид. Главный ублюдок, сидящий на троне, решил избавиться от других рас, чтобы завладеть их древними знаниями и не только. Он хочет вогнать их в пучину отчаяния и дать призрачный шанс на то, что он пощадит тех, кто остался, если получит то, что ищет.
Я в этом даже не сомневаюсь. Сарнойл всегда тяготел к древним знаниям. Как и я. Вот только в отличие от меня, он идёт по совершенно другому пути, пытаясь оставить все эти знания только у себя, чтобы быть уверенным, что ему некому будет противостоять.
Моя ярость начала копиться ещё тогда, когда я узнал о том, что он атаковал Этараксийцев. Чистый и светлый народ, который никогда ни с кем не враждовал и всегда был открыт для других рас.
Всё это время я не мог ничего сделать, да и сейчас ещё не на многое способен, но здесь, в этом месте и в это время, я сделаю всё возможное, чтобы сохранить как можно больше жизней Альвов, даже если мне придётся уничтожить всю армаду и убить всех имперцев, в данный момент находящихся на этом поле боя.
Да, это будет размен одних жизней на другие. Да, я не сторонник таких решений и действий, но космос его задери… Сколько Альвов они убили за всё время…? Скольких детей, женщин, стариков они уничтожили, желая выслужиться?
Они не выбирали своего императора. Не выбирали тех, кому служить и просто выполняют приказ. Но это не отменяет того факта, что они убивали. Убивали жестоко без сомнений и замешательств! Они превратили войну в бойню! Бойню, инициатором которой является тот, кому они служат и за кем я приду, чтобы спросить за всё…
А пока. Пока я совершу одно зло, чтобы предотвратить другое зло, куда масштабнее, чем-то, которое я совершу.
Все имперцы на кораблях — военные и практики, которые знали на что идут. А значит они знали и о том, что могут умереть. И это значит, что они готовы к этому.