Парень даже не стряхивал капли обратно в чернильницу, но ни одной неприятной кляксы не растеклось по немного уже слегка желтоватому листу. Сразу было видно, что этот юноша имеет дело с приспособлениями для письма совсем не в первый раз, да и вообще, скорее всего, пользовался ими ежедневно, чтобы не давать своему таланту простаивать без дела и ржаветь, как хорошему гномьему, но доверенному плохому хозяину, мечу. После Фельт свернул письмо в трубочку, спрятал его в небольшой футлярчик и привязал к лапке голубя. Выглядело это весьма компактно, к тому же сразу стало понятно, что эта почтовая птица принадлежит не простому человеку, а магу, потому что тут же письмо поблекло и вовсе растворилось в воздухе. Так что теперь вряд ли кому-то придёт в голову заподозрить одиноко летящего голубя в переносе писем, а если кто-то его и поймает, то вскоре отпустит, ведь послания не найдёт. Да и кому вообще взбредёт в голову искать и перехватывать письмо от молодого совсем ещё начинающего барда без лютни к магу? Разве что какому-нибудь параноидальному шизофренику, который страдает алкоголизмом. Таких, к счастью, ни Фельту, ни Адриау ещё не встречалось. Юноша открыл окно и выпустил птицу на волю, та быстро скрылась из виду, пролетая над крышами домов. Поэт залюбовался этим полётом, но вскоре ему пришлось закрыть окно. Вечерняя прохлада пробралась сюда, а в лёгкой одежде стоять на сквозняке было не самой удачной идеей. Не хватало ещё простудиться и сорвать из-за этой нелепой случайности голос. Прямо таки трагичный конец комичной истории жизни молодого музыканта, который очень хотел стать известным и улучшить своё искусство, но потерял голос и поэтому умер глупой смертью в бедности и отчаянии. Нет, такого сценария для своей жизненной пьесы Фельт точно не хотел, поэтому закрыл окно, прервав своё, безусловно, интереснейшее занятие, и вернулся на облюбованный им стул. Хотя, скорее всего, он сделал это просто по той причине, что больше тут сидеть было не на чем. Этот номер вряд ли можно было даже с натяжкой назвать большим. Бард снова замолчал, но сейчас смотрел уже не куда-то в пустоту, а на Адриана. Принца не покидало чувство, будто бы юноша пытается что-то вспомнить и сказать ему, либо просто подбирает слова, но ему никак не удаётся сделать это правильно, поэтому он и молчит. Бастард даже слегка улыбнулся, но вряд ли молодой поэт мог это заметить из-за шрамов, о которых Адриан с такой лёгкостью каждый раз забывал, но болезненным напоминанием ему до сих пор являлись удивлённые и даже испуганные взгляды в его сторону, когда ему приходилось снимать капюшон. Хотя нельзя было сказать, что он уж очень сильно переживал по поводу своей испорченной внешности, он никогда не считал эту наружную красоту поводом для беспокойства и переживаний, хотя знал, что другие придерживаются совершенно иного мнения, и поэтому научился многое подмечать о людях благодаря их одежде. Но далеко не всегда эти выводы были полностью верными. Не все ведь люди, с которыми встречался принц, были полностью пустыми и состояли личностью только из своей одежды. Тогда это было бы просто ужасно, жуткий мир людей безликих, зато в красивых камзолах и бальных платьях. Были и те, чья одежда совершенно не подходила их внутреннему миру. Эти люди просто не умели подбирать себе нужную одежду, да и вообще в пышных дорогих нарядах чувствовали себя очень неуютно. И таких персон Адриан любил больше всего, ведь уже давно заметил, что именно они являются самыми талантливыми и умными из тех, кто обычно приходил на приёмы и балы, которые так часто проходили в королевском дворце. Вообще уже давно бастард отметил странную особенность людей творческих и более того обладающих весьма не маленьким талантом. Они всегда стремились больше погрузиться в свой внутренний мир, находя его куда более привлекательным, чем даже самый яркий и живописный из праздников. Их всегда больше увлекали другие типы красоты, не столь экстравагантные, зато более изящные. Красота природы, красота девушки, красота звёзд в чистом ночном небе и луны в пруду — всё это они чувствовали куда более тонко, нежели те, кто кричал на каждом повороте о том, какой великой личностью он является. Жаль, что именно из-за этой своей отрешённости далеко немногим истинным талантам удавалось в полной мере проявить себя. Для этого им всегда требовался человек, который толкал бы их вперёд, не давая при этом и упасть от неудач, всегда вовремя подставляя своё надёжное плечо, чтобы эта талантливая личность не загремела ещё глубже в пучину своего по-настоящему творческого отчаяния. Только вот парадокс заключался в том, что они не старались искать для себя этой поддержки, а если кто-то предлагал её сам, то они тут же с многочисленными скандалами и колкими выпадами отвергали её, что оставляло их чаще в одиночестве, ведь сейчас редко можно найти того, кто, даже несмотря на все эти капризы, останется и станет меценатом таланта. Но это был далеко не единственный минус современных творческих людей. Был у них ещё один весьма существенный недостаток, который заключался в том, что из-за своей асоциальной натуры они отрицали общество и творили в большей степени лишь для себя и для узкого круга людей, с которыми они по-прежнему общались и считали их своими близкими друзьями. Их произведения видели свет лишь уже после смерти или же полного банкротства, а в связи с этим они уже устаревали на тот момент, были лишь прекрасным отражением прошлого в глазах людей, а они никогда не воспринимали подобное всерьёз, думая, что это станет отличным украшением их дома или замка, но не задумывались о смысле, который автор вкладывал в свою картину, поэму или же сонату. И поэтому искусство уже давно перестало тянуть общество вслед за собой вверх, став лишь дополнением к интерьеру, тем, что сейчас модно знать, не более этого. К счастью, Фельт хоть и был талантлив, что было понятно принцу с первого взгляда в его восторженные глаза, на его необычную одежду, послушав его речь, он, тем не менее, был не из того типа людей, что постоянно ищут полного уединения и не собираются показывать свои гениальные творения миру лишь из-за этой мании одиночества. И поэтому Адриан действительно надеялся, что этот юноша будет далеко не единственным в своём роде, а лишь одним из многих. Может быть, даже самым первым из них. Думал, что именно он откроет поколение творческих людей, которые не пытаются убежать от общества, а смело предоставляют своё искусство ему на глаза, чтобы люди видели и понимали, что это действительно актуально сейчас, что именно здесь стоит искать ответы на свои вопросы, именно здесь стоит пробовать найти решение своих личных и также глобальных проблем, а не воспринимать произведения только как какой-то жалкий показ прошлого или диковинный и необычный элемент, украшающий их гостиную. Этот немного странноватый парень действительно мог стать родоначальником поколения людей куда лучших, чем живут сейчас. Но мало того они ещё могли бы сделать лучше и всех тех, кто их окружал. Это было бы действительно замечательно, ну или, по крайней мере, так казалось на первый взгляд, хотя в любом случае Адриан сомневался, что когда-либо он поменяет своё мнение на этот счёт.
Но это молчание уже затянулось куда больше, чем то было необходимо. Вообще когда люди слишком долго молчат, это значит, что им пора уже, наконец, выяснить отношения между собой, чтобы понять, как они на самом деле друг к другу относятся. Конечно, сейчас был случай совсем не из этой оперы, но у принца всё равно уже накопилось много вопросов к молодому музыканту и не терпелось их задать. К тому же, сведения, которые он мог получить в ходе этих расспросов, были для него действительно важны, он чувствовал это, да и без интуиции об этом было догадаться не так уж и сложно.