Совет раздражал его. "Должно уважать высоких лордов, ваша милость", — так сказал Джон. Но как их уважать, если половина уже забыла, с какой стороны держать меч? Проклятье, Нед и Станнис, этот угрюмый правдоруб, были единственными, кто говорил по делу — но они почти всегда молчали, и даже от виночерпия было больше пользы, чем от Мейса Тиррела. И как, к Иным, виночерпием оказался еще один Ланнистер?
Хотя второй виночерпий был куда интереснее. Бастард Неда. Роберт видел его лишь один раз, в Королевской гавани, и тогда Нед не дал даже подойти к мальчику. Сейчас Джон — так его звали — был копией Неда, каким Роберт его впервые увидел. Разве что паренек был повыше и пострашнее. Еще бы, убить трех кальмаров в восемь лет! Барристан узнавал — правда. Если старик и молчаливые сестры, занимавшиеся телами, не ошиблись, то одного мальчик прикончил долбаной палкой. Впервые услышав об этом, Роберт был в восторге.
— Останься, Нед, — сказал Роберт, когда лорды покидали шатер. Сир Барристан замер за его правым плечом.
— Ваша милость, — он коротко кивнул бастарду, которого куда-то тащил мальчик-Ланнистер и снова повернулся к королю.
— Сядь, — фыркнул Роберт, — Ты тоже сядь, Селми. Твоего сына нужно наградить, Нед.
— Вы уже наградили его, светлейший.
— Дать ему кувшин и сделать слугой — не награда. Я прав, Барристан?
— Служить королю — великая честь.
Роберт почувствовал раздражение.
— Тогда на следующем совете вино наливать будешь ты. Польщен?
— Я награжу Джона, ваша милость, — заговорил Нед, вновь не дав Роберту разойтись, — так, как посчитаю нужным.
И оба они слишком напоминали ее. Он едва помнил ее лицо, Нед и Лианна не были близнецами, но, Роберт мог поклясться, этот мальчик походил на нее так же сильно, как Джоффри был похож на Цареубийцу.
— Назови его Старком, что за проблема? — Сын его брата был таким же доблестным, как и отец. Какая награда могла быть почетнее, чем носить это имя? — Я узаконю его. Если твоей жене это не понравится, отправь парня к Джону, пусть его воспитает тот же человек, что и нас.
— Эта награда пропитана отравой. Он не Старк. И он останется со мной.
О, он знал этот тон. Так же Нед разговаривал, когда Роберт пытался затащить его в бордель.
— Хорошо, пусть остается бастардом. Пусть станет оруженосцем. Этот желтый котенок, как там его — Ландель? — стал, а твой сын нет? Посмотри, Нед, перед тобой лучший рыцарь в Семи королевствах. Ему ты бастарда доверишь?
— Он останется со мной, Роберт. Со своими братьями и сестрами. Джон не поедет в это змеиное гнездо. Бастарда там ничего не ждет. Он — мой, и мне решать, какой будет награда.
Пальцы сжались с такой силой, что подлокотники жалко треснули. Она мой сестра, Роберт. Она останется со мной.
— Барристан, выйди.
Десять вдохов молчания были самыми неудобными в его жизни.
— Ты не говорил о ней, Нед, — Ты не позволил мне даже взглянуть на нее, — Она ведь была жива, да?
Роберт не узнавал свой голос.
— Была. Она умерла с моим именем на устах, — Лицо Неда окаменело, — И этого никто не знал.
Ну конечно, Нед, ты не задал бы этот вопрос.
— Паук знает свое дело. Расскажи мне, Нед. Ты знаешь, я любил ее. Прошло достаточно времени. Она… она страдала? — Мог ли король звучать так жалко?
— Ей было плохо, Роберт. Я думаю, ей сказали про отца и Брана. Я помню ее маленькой худышкой, но она была еще меньше и тоньше. На лице были царапины — нет, их оставил не Рейгар — думаю, она сама. Она истекала кровью.
— Ее ранили?
— Она истекала кровью. Лиа… даже не сразу поняла, что это я, но нашла силы улыбнуться. "Большой брат" — так она звала меня, хотя я всегда был меньше Брана. Она спросила, правда ли Эйрис убил их — "Нет, — я сказал, — они скоро поправятся". Лиа всегда знала, когда я лгал. Она спросила, мертв ли Эйрис — и я ответил. Она сказала, что ей страшно. "Не бойся", — ответил я. Она сказала, что не хочет умирать. "Ты не умрешь", — пообещал я. Она вцепилась в мою руку, словно это я был при смерти. Ее ногти были черными и сломанными, пальцы распухли и посинели — ей было больно держать меня. "Прости меня", — прошептала она. Я сказал, чтобы она не смела закрывать глаза — но когда она меня слушала? Я сказал, что мне нечего прощать. "Спасибо, Нед", — ответила она — и улыбнулась.
Нед замолчал. Роберт никогда не видел его слез — не видел и сейчас, но его глаза блестели. Рейгар должен был умереть тысячу раз за это.
— Я разрушил Башню Радости, Роберт. Если бы я встретил Рейгара, клянусь, я оторвал бы его голову зубами, — он говорил все так же тихо, но Роберт чувствовал клокочущую ярость в его голосе.
Та же ярость до сих пор жила в груди короля. Слова Неда должны были разбудить ее, но вместо этого успокоили.
— Она говорила… — обо мне, — что нибудь еще?
Роберт чувствовал, будто его легкие наполняются песком. Так было в Королевской гавани, когда ему сказали, что у него больше нет невесты. Ты все еще дышишь, но будто уже утонул.
— Говорила, но эти слова предназначались только мне, — голос Неда был осколками льда. — Больше не спрашивай меня о ней, Роберт.
Не спрашивая позволения, Старк вышел из шатра.
Роберт с размаху треснул стулом о стол. Сломались и то, и другое. Барристан оказался в шатре мгновенно.
— Вина! — рявкнул ему король, ломая еще один стул.
Он выпил весь принесенный мех за один раз, жадно глотая, не обращая внимания, что вино льется на бороду и пачкает дорогой камзол, потом бросил этот мех в грудь мальчику и потребовал еще. Перед глазами ему виделось лицо Рейгара Таргариена, мертвенно-бледное и ухмыляющиеся, чудился смех Безумного короля, которого он ни разу не слышал и звон колоколов Каменной Септы.
Он попытался выхватить меч и встать, запутался в ногах и едва не упал, но нашел опору на чьем-то плече. Снова Нед помогал ему.
— Нам надо спасти ее, Нед, — прошептал Роберт, пытаясь стоять самостоятельно, — Этот… этот ублюдок где-то спрятал ее, я знаю. Я хочу вернуть свою невесту.
— Вам надо поспать, ваша милость, — сказал Нед голосом Барристана, — завтра мы отправимся на поиски.
Мир закружился, и Роберт обнаружил, что лежит, а над ним стоит его брат в серебряных доспехах и с седыми волосами. Роберт ухватил его за руку.
— Я убью его, Нед, клянусь, — прорычал он, чувствуя, как сознание уходит — его и всех, в ком течет его кровь.
— Вы уже их убили, светлейший, — Нед говорил голосом, полным ледяного гнева. Почему он злится?
Роберт вспомнил.
— Верно, убил. Но где же она? Я хочу вернуть ее, Нед. Где она?
Ему снился бой на трезубце, где в доспехах Рейгара сражалась девушка.
На следующий день он проснулся лишь после полудня и с ужасной головной болью. Совет могли бы провести и без него, но во взгляде Джона и так было достаточно разочарования — еще немного, и старик может умереть, а у него жена на сносях. Нехорошо получится, если ребенок уже родится сиротой.
Голоса лордов звенели в его голове. Он старался, честно старался прислушиваться.
— Мы могли бы построить осадные башни на кораблях и подойти с моря… Самый быстрый способ лишиться флота… Ночной штурм, вот что нам поможет, говорю вам… Возьмем их измором… Только если ваши люди научились бегать по воде… Бейлон будет сидеть там до зимы…
Спокойный и жесткий голос Тайвина заставил остальных замолчать.
— Мои люди построили полсотни требушетов. Мы можем обстреливать Пайк, пока от него не останутся одни руины.
Согласный гул вызвал еще один приступ боли, и Роберт едва не лишился завтрака.
— Лорд Тайвин, все мы знаем о вашей склонности к уничтожению замков, — жестко проговорил Джон, — Но вы не можете…
Тут перед Робертом поставили кубок. Он выпил его двумя глотками, лишь потом поняв, что это вовсе не вино. Вода, лед и лимон — вернее, лимон, лед и вода, настолько кислым было это пойло, но голова очистилась, а завтрак остался в желудке. Обведя взглядом людей он увидел едва заметную насмешку в глазах Неда — ну конечно, чей еще бастард осмелился бы дать королю воду вместо вина. Значит ли это, что вчерашний разговор забыт?