— Он мой воспитанник, сир, каким я был у Джона Аррена в Орлином Гнезде. Я намереваюсь дать Теону не меньше, чем Джон дал мне, и полагаюсь на вашу помощь.
Быть наставником означало не только научить военному ремеслу, но и привить понимание чести, вложить в сердце воспитанника благородство, и Родрик был твердо намерен преуспеть в этом. Джону и Роббу это почти не требовалось — честь была у них в крови, а пример отца — всегда перед глазами.
Теон тоже, наверное, подрожал своему отцу — пирату и отчаянному хитрецу. Родрик намеревался это исправить.
В прочем на это у него будут годы, а последнее наставление Джону будет шанс дать лишь сегодня.
* * *
Посетить Винтерфелл было лучшим решением. Джорах возвращался с турнира в Ланниспорте и не знал, что лорд Старк сам направлялся к ним, потому предложил жене увидеть величайший из замков Севера.
Его милая Линесса была нежным цветком, хрупким и прекрасным, и Медвежий остров не подходил для нее. Джорах надеялся, что твердыня Севера придется ей по душе, тогда он мог бы стать одним из гвардейцев Неда Старка, или присяжным мечом его сына, и остаться здесь. Островом могла бы управлять Мейдж.
Увы, Винтерфелл был слишком мрачен для его милой Линессы, а Эддард Старк пугал ее. Герольд Хайтауэр, брат ее деда, Белый Бык, был ее героем, и вполне ожидаемо, что она не хотела быть в одном замке с его убийцей.
Джораху нужно было вернуться на остров и взять деньги на новые доспехи — старые он выкупить не смог — и они снова могли бы отправиться в плавание, в Хайгарден, или Арбор, или ее родной Старомест. На следующем турнире ему должно повести больше.
Джон Сноу был именно таким, каким Джорах его запомнил — быть может, чуть повыше. Честный, сообразительный и молчаливый, он нравился Джораху, а Дейси и вовсе души в нем не чаяла. И, что самое важное, он понравился Линессе.
— Он покалечил собственную руку, чтобы уберечь семью от опасности, — восхищенно прошептала она, услышав эту историю от сира Родрика Касселя, — Что за невероятная преданность! Об этом нужно сложить песню.
Ее глаза загорелись интересом и Линесса принялась подбирать нужные слова. Первый раз Джорах видел ее такой увлеченной севернее Перешейка.
А когда она узнала, что Джон Сноу играет на флейте и вовсе пришла в восторг. Конечно же, она попросила мальчика сыграть.
Оказалось, Джон разучил лишь одну мелодию, которую постоянно слышал в Ланниспорте и иногда на Пайке. Эта песня была едва ли не самой известной на юге.
Рейны из Кастамере.
Джон играл на флейте, а его единокровная сестра, Санса Старк, пела.
Джорах никогда не понимал увлечения музыкой, но, когда она звучала он смотрел на жену, и не было ничего прекраснее ее лица. Печаль и восхищение на нем сменяли друг друга, а когда песня закончилась, она со слезами на глазах обняла детей.
Сейчас она молилась вместе с леди Кейтлин — южанка в роли леди Винтерфелла пришлась Линессе по вкусу.
Джорах нашел Джона у ручья в волчьем лесу. Почему-то вышло так, что они до сих пор не говорили. Сноу стоял по пояс в воде и пытался поймать рыб голыми руками
— Ты подрос.
Джон понял голову и сдержанно улыбнулся.
— Сир.
— Что надеешься здесь поймать?
Сноу наклонил голову.
— Хорошо бы форель.
Джорах не мог не засмеяться.
— Ты вскоре отправишься со мной на Медвежий остров, как мой оруженосец.
— Это будет для меня честью.
— Ты знаешь, кто такие оруженосцы?
— Слуги и ученики рыцарей, — ответил Джон не задумываясь.
У Джораха возникло ощущение что он говорил с маленьким Недом Старком. Он намеревался объяснить мальчику, что не собирается утирать ему слезы, но, очевидно, Джон был именно тем человеком, убившем троих железнорожденных над бессознательным телом Дейси. Он был бойцом в теле ребенка.
— Я научу тебя драться по-настоящему, парень, не танцевать и фиглярничать. Как охотится, рыбачить и править лодкой, как биться на турнирах и разделывать зверей.
Джон повернулся к нему целиком.
— Я стану хорошим оруженосцем, сир.
Дейси тоже так считала.
Увы, чем старше становилась его кузина, тем больше от него отдалялась — Джон Сноу был едва ли не единственной темой, в которой она с ним соглашалась. Дейси не нравился прекрасный корабль, который Джорах приказал построить, она не одобряла его участие в турнирах, ее раздражали блюда, которые готовил новый повар… даже арфист, которого Джорах нанял в Ланниспорте, ей не подошел — при том, что Дейси всегда любила музыку.
Что хуже всего — Дейси сразу невзлюбила его новую жену. Слава богам, она вняла его просьбе и не пыталась никак задеть Линессу — про ее сварливую матушку и этого нельзя было сказать. Мейдж всегда говорила то что думала, а думать о людях хорошо она не умела.
Джон Сноу был куда лучшим всадником, чем ожидал Джорах. Он влетел в седло одним слитным движением и не разу не пожаловался за восемь дней пути к побережью.
— Надеюсь, кузен, ты помнишь, что обещал моей матери, — сказала ему Дейси, взбираясь на лошадь; До моря оставалось меньше дня пути.
— Помню.
* * *
За все время, что Джон Сноу пробыл в Винтерфелле после войны, они не перемолвились и парой слов, но, отчего-то, ей было ужасно грустно, когда он уезжал.
Арья, как и всегда, не скрывала своих чувств и громко возмущалась, что ее любимого брата опять от нее забирают, а Джон Сноу, как и всегда, успокоил ее парой слов и нехитрой лаской. Робб стиснул его в объятьях, и они обменялись очередной глупой шуткой. Даже трехлетний Бран, подковыляв к Джону Сноу, ткнул его, присевшего на корточки, кулачком в грудь.
Но не Санса. Санса не обращала на бастарда никакого внимания. Даже не смотрела. Почти.
Уже подъехав к воротам, он обернулся, и взглянул прямо на Арью. И поднял руку, а Арья помахала в ответ. На мгновенье Сансе показалось, что Джон Сноу смотрел на нее, и она тоже подняла руку, а поняв, что это не так, сделала вид, что поправляет выбившиеся волосы.
— Что за звуки вы издаете, юная леди?
Санса поняла, что тихонько напевала песню. Подумать только, во время молитвы! А потом Санса вспомнила, что это за песня. Рейны из Кастамере.
Ей слишком понравилось петь с ним. Она попадала словами точно в мелодию, в груди постоянно будто блуждал теплый ветер, а ее голос сливался с музыкой в одно целое. И она ни разу не ошиблась. Она никогда не пела лучше, чем в тот раз. Она хотела бы спеть с Джоном снова.
А ведь до того раза она и понятия не имела, что Джон умеет играть.
— Прошу простить меня, я забылась.
Септа покачала головой и скупо улыбнулась.
Вместе с Джоном уехали отец и Теон Грейджой, но Робб остался. Санса скучала по нему.
За полгода что его не было, он почти не изменился — только волосы стали еще длиннее. Скоро он будет собирать их в хвост, как Джон Сноу.
А вот Джейни Пуль так не считала. Она была на целый год старше Сансы и уверенно заявила, что влюбилась в Робба.
За обеденным столом, впервые за долгое время, не было никого, кроме семьи. Мама казалась Сансе уставшей и довольной, словно у нее вырвали зуб, который шатался и не давал спать, а вырывать самой было страшно. Хотя Санса видела, как Арья вырывала себе шатающиеся зубы ниткой и бегала с ними, как с драгоценностью. Лучше бы шить научилась.
— Почему Джона опять нет? Почему его вечно забирают? — Продолжила свой спор Арья.
— Ну, сестренка, Джон уехал потому что сам так хотел. Быть может он вернется рыцарем.
Это Арью успокоило, но та быстро придумала новый глупый вопрос.
— А он тогда меня сможет посвятить? Я могла бы быть его оруженосцем!
— Девочки не могут быть рыцарями, глупая.
Арья упрямо посмотрела на нее.
— Почему?
Такой глупости Санса не вынесла.
— Потому! Нельзя так и все!
Санса ожидала, что Арья продолжит спорить, но та просто уставилась в тарелку, гоняя по не вилкой кусок ветчины.