Я аккуратно вылезла и стала наблюдать. Серебряное яйцо треснуло, и из его недр выползли гады с серебряными чешуями. Чуть выше человека, они стояли на задних лапах, упираясь в землю мощным хвостом. Главное, что бы они меня не увидели, тогда я не убегу, ведь демоны умеют плеваться смертельными осами.
Пять гадов состояло у яйца, трещина которого уже затянулась, затем они разошлись: двое в одну, трое в другую сторону. Надо было бежать в лагерь, предупредить своих.
Но неожиданно яйцо снова треснуло и оттуда вышел демон. Нет, это было не чудовище, а человек. Тогда я поняла, что на чужаках была броня. Это были люди. Надо было срочно рассказать предводителю о моём открытии, но враг теперь выглядел совершенно беззащитным. Он отвернулся и начал ссать, вот сейчас его можно было прикончить и захватить яйцо.
Я вытащила свой меч из ножен, лёгкий, выточенный из металла демонов, и стала подкрадываться к чужаку. Я уже занесла над ним своё орудие отомщения, как почувствовала лезвие на своём затылке. Этот мужчина оставался в яйце не один. Чужак передо мной развернулся. Лицом демон не отличался от простых людей, его чёрные волосы блестели на полуденном солнце, острые скулы, опасный взгляд из-под сведённых, напряжённых бровей. Иссиня-черные глаза его зажглись злым огоньком, он улыбался лишь одним краем красивых губ. Он что-то сказал второму.
Моя шея перестала ощущать металл и я воспользовалась этим: быстро перевернувшись я отбила меч стоявшего сзади. Уже замахнувшись, что бы рассечь брюнета, я согнулась от внезапно пронзившей меня молнии. Блондин, который стоял позади меня, быстро выбил мой меч, а брюнет схватил со спины, он крепко прижал меня к своей груди и провёл языком по шее. Я всё еще не могла двигаться, боль от молнии парализовала все мои мышцы. Брюнет запустил одну свою руку мне под рубашку, а вторую в штаны и удивлённо вскрикнул. А затем сказал на нашем языке:
-Ты будешь нашей женщиной.
"Как бы не так, сучьи потрохи", - подумала я.
Жена
Я было решил, что это мальчик, но, хвала Богиням, жена сама пришла к нам в руки. Я рассматривал дикарку: совсем плоская грудь, но мягче, чем у мужчины и два крупных соска, похожих на спелые ягоды клубники, худая и высокая, с узкими бёдрами и скульптурными ногами, задница при этом не плоская, а крепкая и круглая, красивый подъем ступни завершала россыпь сладких пальчиков. Всё её смуглое тело было покрыто белесыми шрамами, и по каждому я уже прошёл языком. Шрам рассекал её щеку, отчего делал ещё сексуальнее. Я приказал не трогать её причёску: множество кос по бокам обрамляли хохолок из цветных прядей. Одним словом, воительница. Она убивала меня снова и снова взглядом своих ненавидящих глаз, жёлтый дикий янтарь немного раскосых глаз.
Брат ни разу не притронулся к ней, мне же эта ежедневная борьба доставляла чистое удовольствие.
-Сегодня ты станешь нашей женщиной, - сказал я на её языке.
-Это кощунство, когда мужчина берёт женщину силой, - дерзко бросила она, - если мужчина не доставляет женщине радость, он не может сказать, что он был с ней.
Это правда, эти дикари не знают, что такое брак, и доказать, что брак действителен, возможно только если она будет регулярно получать оргазмы.
*
Теперь, когда свадьба состоялась, рабинич должен будет к нам присоединиться. Дикарка стояла гордо и прямо, с ненавистью глядя на меня. Я такой же голый напротив неё, но тело моё украшено синяками и кровопотеками от её зубов и ногтей. И тут мне в голову пришла замечательная мысль, я нехорошо улыбнулся.
-Андрайон, ты знаешь, что жена непременно должна захотеть сама дефларировать наш брак?
Братец, наконец вышел из оцепенения.
-Скажи мне, ты умеешь доставлять женщинам удовольствие?
Его бледные, аристократичные как у отца щеки залились румянцем.
-Иди, постарайся для нашей жены, - я пошёл к Ю-Жюэль, так звали нашу жену.
Она же, слишком гордая, что бы отстраниться, напряглась, что бы нанести мне удар. Но на её чудесных тонких лодыжках были тяжёлые браслеты, из-за которых она не могла нанести мне быстрый удар, на её хрупких запястьях красовались такие же украшения. Она могла меня только кусать, она могла меня только рвать когтями. И как же меня это заводило!