— Печальные какие-то шансы…
— Вот именно… Но если понять, чем их можно заинтересовать здесь, сейчас, как пробудить к жизни, вернуть надежду — значит, можно надеяться на изменения и во всей России. Ты никогда не боялась, что Бог — существует?
— В каком смысле?
— В прямом. Эйнштейн начинал теоремы со слов: "Допустим, что Бог существует, в таком случае, скорость света будет равняться…." Потом это начало выбросили из всех учебников…. Но если Бог существует, тогда мы на грани катастрофы вселенского масштаба. Как человечество, мы — банкроты. Духовно мы потерялись, совершенно не соответствуя не только замыслу Бога, но уже даже мало чем отличаемся от животного мира. Жрем, размножаемся и воюем — вот и вся цивилизация. Жизнь насекомых напоминает. Есть только два выхода из этого тупика: либо Бог сотрет нас, как во времена потопа, и начнет историю заново, либо мы опомнимся сами…. Но второе — как-то сомнительно. Не находишь?
— Честно говоря, мне все равно…
— Вот и им все равно… А я хочу понять — почему? Ведь это вопреки даже законам самосохранения. Даже из банального эгоизма человек хочет жить лучше… Так почему же ничего не делает для этого?! Почему всем — "все равно"? Помнишь библейскую притчу о том, как Христос исцелил бесноватого, изгнав из него бесов в стадо свиней? Ведь жители той деревни сказали тогда Иисусу: "Уйди отсюда, Ты нам не нужен!" Им было так хорошо в этом мире из лени, бездумья, сплетен и жалоб, что они просто испугались, когда пришел Тот, Кто Несет Перемены. Если б Он пришел сюда, то услышал бы то же самое. Вот я и пытаюсь понять — почему? Наполеон называл историю "лучшим учебником философии". Вот поэтому я ее и изучаю. История — ключ к будущему, карта, прообраз — называй, как угодно…
— Ну, с тобой-то все понято. А то здесь делаю я?
— Если бы ты меня любила, я бы точно знал ответ на этот вопрос, — невесело улыбнулся он. — А так… Пока просто приходишь в себя…Только для того, что бы придти в себя, надо сначала себя найти. Я могу многое рассказать тебе: о вере, и о любви, и людских судьбах, я могу дать тебе дом, в котором ты сможешь набраться сил, могу даже скрасить твой досуг спортом и солнцем, но понять — кто ты, и чего хочешь — можешь только ты сама.
— Вот только для чего ты это делаешь? Из жалости? Или изучаешь, как это свое Зазеркалье?
— Ты мне нравишься, — ответил он. — Очень нравишься…
— Ты никогда не был женат?
— Нет.
— Ну, хоть любил?
Виктор долго молчал, подбирая слова.
— Я уже говорил тебе, что моя работа… даже не работа — образ жизни — сродни аскетической жизни монаха. Как говорят на Востоке: "что бы что-то получить, надо чем-то пожертвовать, что бы получить все, надо пожертвовать всем". У меня все силы и все время уходят на изучение истории. Денег это не приносит — я беден и вынужден подрабатывать в этом… Скажем так — поселке. Да и женщины не любят, когда что-то ставят выше их…
— Они не любят, даже когда их просто с чем-то совмещают, — уточнила она. — В общем, с тобой все ясно… Все вы, мужики, одинаковые.
— Да? — удивился он.
— Вы красиво говорите о любви, а как доходит до дела… Самцы — теоретики…
— Я, вроде не "самец", — смутился он. — Ну... в этом смысле…
— Нашел чем гордиться, — не вполне логично заметила Ольга.
— Мужчины все разные, как не бывает одинаковых женщин, — покачал он головой. — Судьба перемешивает события, формирующие наш характер, как в калейдоскопе, создавая неповторимые узоры. Одинаковых отпечатков пальцев-то нет, что уж говорить про души… А вот страсти одинаковые, как и грехи… Да и подвиги — тоже….Кто-то жертвует собой, то-то чужими жизнями. Кто-то боготворит женщин, а кто-то меняет их как перчатки… Но разве вы, сами, тянетесь только к человеку, или, все же, чаще вас привлекает то место, которое вы можете занять рядом с ним? Бессмысленно сравнивать количество женщин Диогена, и самого последнего бизнесмена.