— Не помню…
— Устыдились своей наготы. А чего мы стыдимся? Чужих взглядов. Они стали чужими друг другу. Люди, созданные друг для друга — тали чужими! Не пошли эти знания в пользу. Не готовы были к ним. Потом от Бога "спрятались"… Так и живем: без Бога, без воплощенной мечты, каждый со своей "неповторимой индивидуальностью"… А потом удивляемся: почему нам так неловко и неуютно посреди "чужих взглядов"?
— Какая ты умная! Прямо как мой историк. Аж зубы сводит…
— А ты оглядись. Вокруг тебя такая красота! Можно радоваться ей, каждый день, каждый миг… А можно тащить на себе целый мешок прошлых обид и неудач. Ты никак не хочешь расстаться со своим "мешком".
— Здесь целый поселок таких, как я. "Остров погибших кораблей".
— Значит, надо дать им надежду. Маяк и ветер в паруса… Но для этого надо их любить…
— Кто любит людей — плохо знает людей!
— Но в городах с этим еще хуже. Здесь хоть природа…
— Что вы все достаете меня этой природой?! Я хочу в город! Хочу жить полной грудью! Да, неправильно, да — в суете! Но я хочу! Хочу вбирать в себя все! Все, до остатка! И плохое, и хорошее!
— Жить, как боги, — понимающе усмехнулась Смерть.
— Да!
— Ну что ж… Тогда идем…
— Куда?
— А для чего ты искала меня?.. Идем, я отведу тебя к нему…
…— Какое совпадение! — ничуть не смутился встрече Николай. — А я только вспоминал о тебе… Отлично выглядишь!
— Спасибо…
— Какими судьбами? Приехала на "пати"? Одна? С друзьями?
— Я живу здесь… Недалеко…
— Да ты не стесняйся, проходи к нашему костру. Виски? Вино? Шашлык?
— Вино… Впрочем…
— Послушай, Оля… Я жалею о том, что между нами произошло. Я тогда... Ну, струсил, что ли… Я же закоренелый холостяк, и, когда почувствовал, что начинаю прикипать к тебе — испугался… Я вспоминал тебя… Часто…
Она вскинула голову, всматриваясь в него с какой-то безумной надеждой.
— Я понимаю, — не поднимая глаз, продолжал он. — Такое трудно простить. Не знаю, как у тебя сейчас… есть ли кто — нибудь…
— Нет, — твердо сказала она.
— Я скучаю без тебя... Ты очень злишься?
— Давай уедем отсюда, — неожиданно предложила она.
— Куда?
— Мне все равно… Если хочешь, конечно…
— Хочу. Но как же твои вещи, работа?..
— Ты хочешь, что б я вернулась к тебе? Тогда остальное — неважно…
— Ты права. Остальное — неважно…
По всей комнате были расставлены зажженные свечи. Ярко горел камин. В медленном танце Ольга и Николай скользили по комнате, под аккомпанемент играющей на гитаре песню "Белого орла" Александры.
— Оля — Олёнок — дьяволенок, — шептал он на ухо девушке. — Я едва не сделал главной ошибки в своей жизни… Но теперь мы всегда будем вместе, правда?
— Да, — она прижалась к его плечу. — Всегда…
— А вот тетушка сегодня что-то явно не в духе — покосился на певицу Николай. — Какая-то она расстроенная сегодня. О чем вы с ней говорили?
— Так… О ерунде… Что-то опять о Боге, о запретом плоде, и одиночестве вдвоем. Ты же ее знаешь. Иногда ее очень сложно понять. Она живет в своем мире…
— И что ты ей ответила?
— Что не хочу прозябать в "деревне Гадюкино", отыскивая "Дорогу к Богу". Уж лучше и впрямь, попытаться самим "стать, как боги, знающие добро и зло"… Это ее и расстроило.
— Понятно…
— Но я действительно хочу дышать полой грудью, и не собираюсь ни от чего отказываться в этой жизни… И прежде всего — от тебя!
— Да, это могло ее расстроить, — согласился Николай. — Она — хороший человек, но слишком зациклилась на религии, и просто забыла, в каком веке мы живем.
— Как ты думаешь: она на меня не обиделась?
— О, нет! Тетушка ее из тех, то обижается. К тому же, она умет проигрывать.
— А знаешь… Мне иногда ее жалко.
— Кого?! — опешил Николай. — Ее?!
— Ну да… Нет, я ей восхищаюсь, и все такое… Но иногда, мне кажется, что она очень несчастна. Как будто она из другого века или из другой вселенной, а мы все здесь…. Даже не чужие, а… мелкие, что ли? И люди, и события, и страсти… И я подумала: как бы она смотрелась в Древней Элладе, на балах в Зимнем дворце, в блистательном веке Екатерины!…
— М-мда… Наверное, ты первый человек в мире, который пожалел её… Раньше не замечал за тобой подобной сентиментальности.