— И какое же, если не секрет?
— Это те, кто жертвует собой, а не другими. У них почему-то се получается. Потому что им помогает сила куда боле могущественная. Те, то создает этот мир, а не пытается его завоевать или разрушить. Те, кто отдают, а не те, то берут. Эгоисты — самые худшие враги для самих же себя…
— И все же: "Цель оправдывает средства"! — упрямо возразила Баста. — Соломону и Македонскому просто не повезло, а Наполеон сделал только одну ошибку: полез на Россию.
— Да, русские — сложная нация, они и Гитлера до самоубийства довели, — усмехнулась Смерть. — Но это — закономерность, кошка. Ты мне не приведешь ни одного примера удачливого эгоиста. Бог их не любит, а дьявол — наказывает. Ты, как и большинство людей, забываешь главный закон жизни.
— Какой?
— Бог — существует. Эйнштейн — а его при всем желании не обвинишь в неразумности — свои теории начинал со слов: "Допустим, что Бог существует, в таком случае, скорость света будет равняться…" И точно так же обстоят дела с любыми начинаниями. Война, бизнес, искусство, семейная жизнь… Если не иметь в основании планов жесткий постулат: "Бог — существует", а делать то, что левой ноге захочется — ничего не получиться. Просто не выйдет, и все. Вопреки всем расчетам, формулам и донесениям разведки.
— А как же пресловутая "свобода воли", данная людям.
— Ее никто не отменял. Хочешь — прыгай с высотного дома, хочешь — лижи высоковольтные провода, хочешь, играй в футбол противотанковой миной… Только при чем здесь свобода воли"? Если зная, что последует за поступком, ты все же надеешься, что "у тебя-то, все законы природы не сработают, ты всех обдуришь и победишь"… То к свободе воли это не имеет никакого отношения. Это простая причинно — следственная связь. Тысячи лет лучшие умы мира надрывают голос, крича о том, что эгоизм — плохо, паразитизм — плохо, златолюбие — плохо. А их попросту не слышат, считая себя умнее. Так мир болен, или люди больны? Знаешь, есть такая притча. Люди взмолились Богу: "Господи! Мы не хотим больше войн! Мы устали от боли и страха!" "Точно не хотите?" — спрашивает Бог. "Точно!" "Так не воюйте!". Вот в этом и проявляется свобода воли". В выборе дороги. Человек — не домашнее животное Бога. Как сказал кто-то из умных: "отец не тот, кто постоянно служит костылем, а тот, кто учит обходиться без костылей".
— Ты меня своими философскими теориями не запутывай, — в голосе Басты появилось раздражение. — Я просто сказала, что лично я люблю мужчин — победителей. И все.
— И перечислила неудачников, — кинула Смерть. — Ты не на минуты их славы смотри, а на всю жизнь в целом. Еще Монтень говорил, что нельзя судить о человеке, до тех пор, пока он не умер. Иногда эти минуты "славы" оборачиваются годами позора. Да таким, что лучше бы их и вовсе не было…
— Да не всегда так! Наверняка есть люди, у которых сбываются все мечты! Есть и удачливые пираты, и удачливые бизнесмены…
— Нет. Ты одинаково плохо знаешь историю и людей. И это все — даже если закрыть глаза на существование ада… Впрочем, кошка, в тебе все же больше от женщины, чем от демона, а потому тебе проще показать, чем объяснить…
Смерть обвела глазами помещение клуба, в котором они сидели. Клуб был достаточно дорогой и его клиенты не могли пожаловаться на несостоятельность, но даже среди них Смерть выбрала самого импозантного и самоуверенного.
В противоположном конце зала, во главе ряда из сдвинутых столов, восседал плотный, сероглазый и темноволосый мужчина средних лет, с явно выраженными манерами "хозяина жизни". Компания что-то отмечала, и он, как виновник торжества, благосклонно принимал поздравления, снисходительно кивал кому-то, на кого-то сердито посматривал, в общем, степенно руководил застольем…
— Победитель? — указывая на него спросила у Басты Смерть.
Баста долго присматривалась, ища подвох, потом неопределенно пожала плечами:
— Мне нравится. Не из "ботаников". Явно сам пробивает дорогу наверх. Удачлив. Уверен в себе. Одет со вкусом. Следит за здоровьем. Ни пройтись с ним рядом не стыдно, ни в магазин зайти, ни…