— Воу, парень, полегче! Я не готова к таким решительным шагам! — возмутилась я, и уплыла в душ, победно вильнув попой перед ардовским носом, с приятным чувством оставленного за собой последнего слова.
Несмотря на грозную славу Неукротимых Воинов, я его почему-то совершенно не боялась.
…ровно до того момента, как дверь в тесную душевую кабину отворилась, и моему взору не предстал осмеянный мной воин, во всем своем грозном великолепии, жаждущий реванша и водных процедур.
От штанов, надетых перед визитом курьера, он уже успел избавиться, и теперь стоял передо мной полностью готовый к приему душа.
Я вдруг сообразила, что впервые его как следует вижу. Раньше мне все как-то было не до того… Широкая безволосая грудь, с твердыми даже на взгляд мышцами, поджарый живот, темная полоска волос, убегающая от пупка вниз…
Я поспешно перевела взгляд выше, делая вид, что вовсе и не смущаюсь, а раскраснелась от горячей воды, да-да!
Он с каменной физиономией (и эрекцией!) шагнул ко мне. Черти во взгляде играли уже не таясь.
— Не…
«Мы не поместимся!», хотела сказать я, но ард уже подпихнул меня крепким бедром и втиснулся сам.
Что сказать… Помыться нам вряд ли удастся. Между нами не то, что мочалку не просунешь, между нами даже вода вряд ли протечет!
Когда ард начал предпринимать решительные действия в известном направлении, я только пискнула.
— Он не…
«Он для этого не предназначен», — хотела сказать я, но тут ард вошел в меня, и так глубоко, что член, кажется, достал до мозга, отчего высшая нервная деятельность свелась к попыткам не голосить на три этажа, как минимум.
Остатков благоразумия хватило на то, чтобы заткнуть себе рот, впившись во вкусное плечо, вогнать ногти ради устойчивости (и только ради нее!) в горячую мокрую спину — и все.
Разум откозырял, передавая управления рефлексам и инстинктам, и мне стало наплевать на все, кроме ощущения тугой плоти, движущейся у меня между ног.
Когда в стену заколотили, я могла бы сказать: «Я же говорила!», но я не говорила.
— Ли! — надрывался противный склочный сосед за стеной. — Если твой хахаль развалит душ, чинить будешь за свой счет!
Ард поднял голову в сторону звука:
— А если ты не заткнешь пасть, то я и тебя от башки до задницы развалю! — низкий рык растекся по помещению, и затих, оставив ощущение мурашек на моей коже.
Когда прошло несколько секунд, а сосед так и не посмел подать голос, вняв на диво убедительной угрозе, ард перевел взгляд со стены на меня, и уверенно, так по-хозяйски, толкнулся вновь, что я только тихонько всхлипнула, без слов умоляя его продолжать.
Душ я покинула нескоро — мой гость уже ушел, а я еще долго отмокала под горячей водичкой, нежась и приходя в себя, и вышла из него довольная, расслабленная и в состоянии, близком к нирване.
Руки-ноги налились приятной тяжестью, в голове блаженно звенело, обессиленное тело то ли шло, то ли плыло, и в пространстве меня вели не банальные пять чувств, а божественная интуиция, наверняка. Потому что ничем другим мне не объяснить, как я ни во что не впилилась. Миновав, не иначе как чудом, углы и предметы мебели, я пришла на собственную кухню, и там меня ждало потрясение. Просто удар под дых, в самое уязвимое место женской души.
Ард готовил.
Одеться при этом он не посчитал нужным, и поверх темных трусов-боксеров на нем был только мой кухонный фартук, завязанный абы как на бант. Лямки банта небрежно свисали на крепкую задницу. Вот на эту-то картину я и уставилась, чувствуя, как меня покидают остатки разума и адекватности. Здравый смысл проскользил взглядом по мужским ногам (Ровным! Матка боска, да они у него ровнее, чем у меня!), по шикарной широкой спине, и стек в обморок куда-то в промежность, обрушившись прямо на либидо, которое мирно спало, полностью удовлетворенное, но под этим грузом снова заворочалось.
Умопомрачительный запах жарящегося мяса наносил по моей ранимой девичьей психике последний добивающий удар…Судорожно сглотнув, я поплотнее завязала поясок банного халата.
Держи себя в руках, Ли! Помни: он тебя имеет — ты его кормишь, а никак не наоборот!
Неверным шагом я прошла к любимому месту за столом и села. Ослабевшие ноги не держали.
Сбоку ард выглядел ничуть ни хуже, чем со спины: гордый профиль, сосредоточенное выражение лица человека, творящего колдовство…
Меня бросило в жар, нестерпимо захотелось обмахнуться… Держи себя в руках, Линетт!
Горяч, мерзавец!
На стол передо мной опустилась тарелка, а на нее сверху уверенно шлепнулся здоровенный кусок мяса. Ароматного. Истекающего нежным соком.