Опьяненная сладостной мечтой о безоблачном будущем дочери, мать прижимала к себе свою Батийну, целовала ее в лоб и гладила косички. И от радости в эти минуты из ее переполненной груди капало молоко.
Но и солнце не всегда одинаково ярко светит. Шли годы, дочь росла. Заманчивая надежда улетучилась, словно пестрая бабочка. Приятные ожидания сменились страхом и горечью.
«Бедная доченька, — думала Татыгуль, — ты уже совсем взрослая. О боже, скажи, какую судьбу ты ей приготовил? А вдруг ее муж возьмет вторую жену? Или будет изменять ей? Что станется тогда с моей звездочкой? Проклятие свекрови, сплетни снохи и золовок…»
Голова Татыгуль идет кругом. Но она скрывает от дочери свое смятение, улыбается ей и учит уму-разуму:
— Старайся угодить свекрови, доченька. Вежливая, почтительная невестка нравится не только мужу, но и его родственникам. Она может распоряжаться всем достоянием мужа. Мы бедные люди. Но не хуже богатых знаем обычаи. Будь учтива. Делай людям добро. Добро помни, зло забывай. Доброе слово камень плавит; злое, едкое слово сердце травит. Пусть лишь умное слово сходит с твоего языка. Лучше промолчать, чем обидное слово сказать. Будь покорна. Покорное слово гнев укрощает. Слушай свекровь, пряди нитки, с золовкой дружи. Сплетни не слушай, будь чуткой во сне и быстрой в работе. Сонливая женщина часто краснеет, попадая впросак. Такую невестку могут возненавидеть свекровь и золовка. Что можно сделать днем, не оставляй на вечер, что можно сделать вечером, не откладывай до утра. — И снова Татыгуль внушала дочери, чтобы та не гнушалась любой работы.
Чем больше Татыгуль поучала дочь, тем сильнее сжималось ее сердце и печаль вызывала слезы. Это и понятно. Невеста уже выросла, а от сватов пока никаких вестей. Дурное предзнаменование. Адыке до сих пор не сказал, что невеста из рода саяк ему не нужна. Да он и не имеет права так сказать: сватал-то его покойный отец. Он обязан чтить прах отца. В таком случае ему уже давно следует прислать сватов, а с ними — и часть калыма. Ведь он должен хоть словом обмолвиться об узах сватовства. Так повелось пспокон веку. Отец жениха первым должен приехать к невесте и склониться перед сватом. Но Адыке пока не был у Казака.
Много раз небо пересекли журавли и белые лебеди. Адыке между тем упорно молчал, будто сгинул со света. Не приезжал полюбоваться невесткой. Дошлп слухи, что сват Адыке очень зол на Казака: не приехал охотник вопить причитания на похоронах свахи Сейилкан. «Я ему припомню это, — грозился Адыке, — вот встречусь с ним в темном месте и заставлю его, жалкого куда, узнать, кто я!»
Когда Сейилкан, мать Абдырахмана, ушла из этого мира, Адыке не очень горевал: женщина для него все равно что своя плетка. За пятьсот овец и девять голов крупного скота он взял себе в жены молоденькую девушку. Недолго пустовала постель Сейилкан.
Эта весть ожесточила сердце Казака: ишь, на свою женитьбу сколько скота не пожалел, а за споху и паршивой овцы не дал.
Между тем Батийие исполнилось шестнадцать. От Адыке по-прежнему вестей не было. Зная, что она просватана, люди не засылали посредников. Если бы даже и пришли другие сваты, Казак все равно не дал бы согласия: как ни говори, а Батийна уже обручена. Пока дочь не свободна от уз сватовства, он связан по рукам обычаем предков. Казак не вправе отдать дочь за другого. Единственно, что могло освободить отца от невидимых пут родового обычая, это если бы к Батийне посватался не менее зажиточный человек, чем Адыке. Но посмей Казак так поступить, Адыке наверняка пожалуется бию. Отняли, мол, у него невестку. Разразится скандал, в него втянутся обе стороны: кто отдал девушку и кто ее взял.
Все это, конечно, отлично понимал и хитрец Адыке. Возможно, он выжидал, чтобы толкнуть Казака на позор, кто его знает… Беспокойнее становилось на сердце у родителей. «Свахи Сейилкан больше нет в живых, — думали они. — Только она могла желать своему сыну счастья. Нужны ли мы теперь мачехе? Зачем ей чужой сын? Ребенку, оставшемуся от Сейилкан, она и не подумает невесту искать!»
Не дождавшись отца жениха с почестями, Казак сам отправился к Адыке.
У рода, с древних времен богатого и могучего, обычаи и нравы свои. По широкому зеленому ущелью, по горным склонам, как звезды, рассыпаны стада коз, лошадей, коров, верблюдов. Немного поодаль от серых юрт красуются белые, с высокими куполами просторные юрты бая.
Как только аил перекочевал на новое место, Адыке распорядился: никто не должен тревожить бая и байбиче. Скот держать подальше.