— Придумывать его не нам, — возразила Катя.
— А кому? — удивился Борис.
— Андрею, естественно. Его же была идея!
Честно говоря, я о своем вкладе в постройку батиплана никогда особо не думал. Просто пару лет назад это была моя идея фикс, я много думал о скоростном подводном судне, но не хватало знаний на фактическую разработку проекта. По большому счету, не хватало средств, а средства мы добывали вместе. Кое-кто на это даже жизнь положил.
— Пожалуй, ты права, — согласился Борис. — Что скажешь, Андрей?
— Опять на меня свалили… — пробурчал я с притворным недовольством.
На самом деле оказанная честь была мне приятна, чего уж тут говорить. Мелькнула мысль назвать батиплан «Ольгой», в честь храброй девчонки, вместе со мной вступившей в схватку с торпедами. Но, чуть подумав, я от этого отказался. Во-первых, не хотелось давать нежное женское имя боевому кораблю, во-вторых, если уж давать женское имя, то следовало назвать корабль «Катей». Поэтому вопрос с женскими именами я закрыл почти сразу, чтобы не вносить даже намека на какой-либо раздор. К тому же был человек в моей жизни, вклад которого в постройку батиплана не подлежал сомнению, был весомым и материальным.
— Надо назвать его «Коча», — предложил я.
— Пожалуй, — кивнул Борис.
— Вроде бы о борт корабля бутылку вина надо разбить при крещении, — вспомнила Катя.
— И где мы ее сейчас найдем? — покосился я на нее.
— Я приготовила, -- с улыбкой ответила она. -- Я прочитала все, что смогла, про ритуалы на флоте.
— Ну ты даешь, — усмехнулся Борис. -- Могла бы у меня спросить, я же настоящий военный моряк.
-- Это был сюрприз. -- Катя отошла к стене эллинга и достала из-за водяного гидранта припрятанное вино.
— Ты придумал имя, ты и кидай, — протянула она мне бутылку.
Я взял бутыль за горлышко и взвесил в руке.
— В мое время говорили, что промахнуться -- дурная примета, — сказал Борис.
— Еще накаркай под руку… — пробурчал я.
Отойдя на пару шагов, я прицелился.
— Нарекаю тебя «Кочей»! — сказал я на ходу придуманную формулу и метнул бутылку в блестящий бок батиплана.
Она разлетелась вдребезги, расплескав белое вино по полу. Катя с Борисом одновременно вздохнули с облегчением.
— Теперь можно и на борт, — довольно кивнул Борис. — Кстати, очень хорошее имя для боевого корабля.
— Единственно возможное, — пожал я плечами.
— Не только поэтому.
— А почему еще?
— Коча убил много торпед, — веско ответил Борис.
Я об этом не подумал, когда придумывал название, но он был прав.
Мы втроем вскарабкались по лесенке на платформу и двинулись вдоль борта к шлюзу. Он располагался чуть выше ватерлинии, как раз на уровне площадки, где мы оказались. Борис набрал цифровой код на панели управления.
— Наизусть помнишь? — удивилась Катя.
— Я заказал такой код, который никто не забудет, — ответил он. — Это дата подъема золота.
— Дата гибели Кочи, — поправил я его.
Он не ответил. Шлюзовой люк с легким шипением подался на нас, снявшись с полевых уплотнителей, затем легко ушел в сторону. Мы зашли внутрь и дождались, когда первый люк за нами закроется наглухо, а второй откроет путь во внутренние помещения корабля. По чертежам я прекрасно представлял себе, где что расположено, но одно дело увидеть трехмерное изображение на заводском терминале, а другое — оказаться внутри.
Особого простора внутри не было, да и не должно было быть, но и тесным шлюзовой коридор тоже нельзя было назвать. Все предшлюзовое пространство было облицовано толстым прочным пластиком, в стене располагался шкаф с дыхательными аппаратами, рядом с ним виднелись четыре газовых штуцера, ведущих от главного бортового компрессора. Две длинные пластиковые лавки, четыре электролебедки с цепными блоками, небольшой гидравлический кран для перемещения тяжестей — ничего больше в предшлюзовом модуле не было. Герметичная дверь вела дальше. Привода у нее не было, надо было открывать ее руками, при помощи поворотного запора. Борис справился с этим без труда. Освещение внутри корабля было довольно ярким, работала целая система статических водородных генераторов и мощных иридиевых аккумуляторов. Свет включался, едва мы заходили в какое-нибудь помещение, и выключался, как только внутри не оставалось людей.
— Начнем с рубки? — спросил Борис.
— Я бы предпочла с боевого пульта, — ответила Катя.
— Туда успеем, — отмахнулся Борис.