— Живые! — сказал он и поднял вверх большой палец.
— Однако легким выход назвать нельзя, — хмуро ответил Борис. — Мы прошли совсем мало и выявили массу недостатков техники. К тому же совершенно непонятно, что делать с минами. Я не знаю, получится ли каждый раз так выпрыгивать? Мы настолько увлеклись параметрами торпед, что про мины немного забыли. Надо думать.
— И усовершенствовать батиплан, — добавил я. — Без этого переход к Рошану считаю нереальным. Как адмирал говорю и как первый пилот.
— Средств на усовершенствование почти не осталось, — вздохнул Борис.
— Надо сделать самое необходимое, — утешил я. — Дополнительные плоскости для маршевого хода и носовую пушку.
— Ладно. Сейчас всем отдыхать, — распорядился Борис. — Завтра сбор в десять утра тут, у шлюзовых ворот.
— Сколько вы сегодня убили этих тварей? — негромко спросил Саймон.
— Около сорока, — ответила Катя.
— Тогда лично я первым выходом удовлетворен, — бесстрастно ответил он и первым покинул тоннель.
— Эй, Саймон! — позвал Борис. — Не забудь сделать из мины препарат. Для истории.
— Не забуду, — гулко отозвался голос из штольни. — А ты выпили золотую табличку.
— Что?
— С надписью: «Первая мина, пораженная стрелковым снарядом».
— О как… — улыбнулась Катя.
— В этом что-то есть, — улыбнулся Борис. — Золотая табличка. Скромненько и со вкусом.
Когда все разошлись, вдохновенные первой победой, я придержал Бориса за локоть.
-- Надо договорить, -- произнес я. -- А то нас прервали.
-- Мы, вроде, решили все. -- Борис пожал плечами.
-- Не все. Мы заключили пари. Но первый выход показал, что одного пилота в рубке мало. Невозможно и маневрировать, и следить за работой машин, и за полнотой балластных цистерн. Маневры требуют полной сосредоточенности.
-- Да, я заметил, -- неохотно признал Борис. -- И я не смогу помочь, на мне стратегическое командование и анализ боевых ситуаций.
-- Верно. -- Я кивнул. -- Выходит все же, как я говорил с самого начала. У нас и так слишком мало людей. Мы не можем никого выгонять.
-- Пожалуй, ты прав, -- согласился Борис. -- Это когда у нас будет огромный флот, мы сможем увольнять за нарушение дисциплины. А сейчас нам придется мириться с индивидуальными недостатками каждого члена команды. Но! Во-первых, пари остается в силе.
-- Согласен.
-- Во-вторых, пока я его не проиграл, а я его точно выиграю, Ольге нельзя показывать, что она незаменима. Поверь мне на слово, Андрей, она паразит, и она понимает, что мы ей необходимы. Сама она не уйдет, как бы сильно мы ни давили на нее.
-- Но это не значит, что надо изо всех сил наступать на горло. Сам сказал, придется учитывать индивидуальные недостатки.
-- Да, придется. -- Борис вздохнул. -- И все равно, не мешай мне быть с ней построже.
-- Договорились, -- ответил я, и направился за остальными.
Глава 8 "ОПОЗДАНИЕ"
На доделку батиплана ушло больше двух недель и почти все финансовые средства. Эти дни ожидания всем дались с трудом. Команда рвалась в бой, ощутив вкус первой победы. И хотя победа была до крайности сомнительной, но все винили в трудностях несовершенство техники. Никто не сомневался, что после доделки батиплан приобретет еще большую мощь и неуязвимость. Чтобы народ не скучал, Борис, отдав корабль на откуп механикам и инженерам с завода, превратил дни ожидания в изнурительные потогонные тренировки. Мы с Ольгой не вылезали из кресел ходового симулятора, Катя с Доком не меньше времени проводили среди прицелов, пусковых педалей и визиров торпедных аппаратов. Саймон изучал литературу по баротравмам, компрессионным и сочетанным повреждениям. Из медицинского блока базы мне каждый день приходилось вывозить на свалку по пять, а то и десять изрезанных операционным роботом человеческих муляжей из имитирующего плоть эластида. Кроме того, Док много нырял. Причем не только в бассейне. Несколько раз он затапливал тоннель, с большим риском проникновения в него биотехов, и тренировался там.
Изготовленный Саймоном препарат мины занял место в приспособленном под музей помещении. Пока в нем был только один экспонат — та самая, сшитая из кусков и законсервированная мина. Но золотую табличку Борис для нее действительно сделал.
Через шестнадцать дней после пробного выхода батиплан дополнился тремя орудиями. Два были установлены на носу и одно добавлено на корме. Таким образом, при необходимости вести очень плотный огонь мы могли задействовать не только Катины стрелковые навыки, но и Дока. Носовые орудия были размещены в бронированных сферических башнях так, что видны были только срезы стволов, что исключало их повреждение ударной волной. Сами же башни, подобно глазным яблокам, были утоплены в «глазницы» корпуса, что сделало батиплан еще более похожим на фантастическую бронированную рыбу. Конструкцию кормовых пушек тоже подправили на манер носовых. Кронштейны убрали, а сферические башни закрепили в специально приваренных к корпусу кормовых кольцах.