Я посмотрел в Катины глаза. Без нажима. Без обиды. Без просьбы. Я просто чуть опустил ресницы. И она поняла. Поняла точно, я это почувствовал. Но не сделала шаг вперед. Она хотела не просто быть нужной мне, она хотела гарантии, что если она обопрется о мое плечо, оно не провалится в какой-то момент. И я послал ей взглядом эту гарантию. Я пообещал ей взглядом надежность. Только после этого она кивнула и встала рядом со мной. Было отчетливо слышно, с каким облегчением вздохнул Борис. Тут же и Док, уже не раздумывая, встал по другую руку от Кати.
Я думал, что приняв на себя обязательств перед Катей, я почувствую груз несвободы. Но вышло наоборот. Я ощутил, как огромный груз свалился с меня и рассыпался в прах. Это придало мне дополнительных сил.
— Тогда на борт! — скомандовал Борис.
Я поймал его взгляд и увидел в нем благодарность. Благодарность мне за мое решение.
-- Ольгу не ждем! -- твердо заявил он, когда Катя отправилась на пульт управление шлюзом и не могла нас слышать. — Сейчас это мелочь, но человек с таким недостатком когда-нибудь так нас подставит, что я боюсь даже представить. Когда речь касается экипажа, я плевать хотел на трудности одного человека.
Я видел, что Катя уже запустила автомат, заливающий воду в тоннель. Времени не оставалось. Но я, в отличие от Бориса, понимал, что мне не справиться одному с управлением батипланом. А ему объяснять было бесполезно, он считал, что мной движет совсем не то, что двигало на самом деле. Я не хотел потерять Ольгу. Но не как женщину, а как часть экипажа, и только. Но до Бориса это было не донести. Он уперся, и в чем-то был прав. Но его правота была тактической.
— Ты сам пойдешь за штурвалом? -- спросил я напрямую. -- Ты же даже ходовой пульт толком не изучал!
— Справлюсь. Мне не нужны такие пилоты. Я лучше разом разрублю этот чертов канат, чем буду постоянно ждать, когда он лопнет к чертям собачьим.
— Погоди, Борис. Ну, дай же ты шанс…
— Кому?
— Мне, черт возьми! Нам всем! Ты же видел, с управлением не справиться одному! А ты мне ни фига не помощник. Мы без нее не дойдем до Рошана
-- Честно тебе скажу. Она никакой пилот, хотя ты и навязал мне ее в команду. Только ты считаешь ее хорошим пилотом, никто больше. На Ольгу мне наплевать, как бы ты к ней ни относился. А на тебя не наплевать. Потому что ты, в отличие от нее, отличный пилот и адмирал. Ты нас всех поддерживаешь своим неугасимым огнем.
"Может я действительно зря за нее рублюсь? -- подумал я. -- Может она действительно никакой пилот? А я все придумал, только чтобы самому себе объяснить, зачем она в команде, зачем я за не заступаюсь?"
Меня бросило в жар.
-- Она никуда не денется, попомни мои слова, -- добавил Борис. -- Если она не уйдет, а дождется нас тут, я выиграю пари, и мы навсегда решим этот гнилой вопрос.
Я сжал кулаки, и ступил на борт "Кочи". Я чувствовал, что когда я вступаюсь за Ольгу, мной движет не только и не столько желание иметь в рубке еще одного пилота. А вот этого допускать нельзя. Нельзя подменять цели и средства Большой Охоты чем-то более личным. Иначе этот путь непременно заведет меня в тупик.
В рубке я занял кресло пилота, второе осталось пустым. Борис по привычке уселся на свое место, но я ему выразительно указал пальцем на место Ольги.
-- Вот, ее нет, -- произнес я не без удовольствия. -- Ты говорил, что справишься. Садись справляйся. Хотя бы с наполнением и продувом балластных цистерн. Ручку хода я тебе не доверю, угробишь нас всех.
-- А ты попробуй, -- в глазах Бориса мелькнули веселые чертики.
-- Понятно, -- произнес я. -- Упражнялся на симуляторе?
-- Чуть-чуть.
-- А зачем мозги мне полоскал? Не умею, мол, но справлюсь.
-- Я не говорил, что не умею, я сказал, что справлюсь, -- с довольным видом ответил Борис.
У меня отлегло от сердца. Когда мы вышли на винтах из тоннеля базы в океан, позади меня, вместе с Ольгой, словно остался огромный груз. И чем дальше мы выдвигались, тем ловчее мне казались действия Бориса, и тем больше ошибок Ольги я вспоминал. У меня действительно начали открываться глаза. И я, наконец, похоронил храбрую девчонку, дотащившую меня до гравилета. Хотя я уже не был уверен ни в чем. Ни в том, что спасла меня тогда именно Ольга, ни в том, что в истории ее спасения было хоть слово правды. Чем дальше мы уходили от базы, тем больше меня отпускали чары, незаметно овладевшие мной.