-- По сути, ко мне это имеет мало отношения, -- произнес он, наконец. -- Я только принял участие в испытаниях. Ну, и в оценке рисков.
-- Ясно, -- Борис удовлетворенно кивнул. -- А теперь внятно объясни, что это такое.
-- Дыхательный грибок, -- ответил Саймон. -- По сути, обычный дрожжевой грибок, но Ольга его обработала мутагенами...
-- Мило, -- фыркнул Борис. -- Это уголовное преступление. Биотехнологическое вмешательство.
-- Я никуда не вмешивался! -- нервным тоном заявил Саймон.
-- Да, конечно! -- Борис шлепнул ладонью по столу. -- Ты проводил исследования грибка, а это тоже преступление. По сути, изучение биотехов.
-- Это ты мне говоришь? -- Саймон посмотрел Борису в глаза. -- Да? А сами вы чем занимаетесь?
-- А я тебя не обвиняю. А лишь напоминаю об ответственности, которая над нами надо всеми висит.
-- У вас с Ольгой был секс? -- спросил я напрямую.
-- Это тут при чем? -- стушевался Саймон.
-- Понятно, был.
Я ощутил болезненный укол ревности. Злость на Ольгу не помешала мне ощутить себя уязвленным. Мне она заливала, что ни с кем не готова, а как ей понадобилась помощь Саймона, так быстренько раздвинула ноги. Да и черт с ней.
-- Ну, хоть понятно, почему ты не доложил о важном открытии, -- с иронией добавил Борис. -- Кусок-то лакомый.
-- Не давите на меня, -- попросил Саймон. -- Мне и так стыдно. И перед вами, и перед памятью жены. Ольга меня убедила, что пока лучше сохранить все в тайне...
-- Ладно, -- прервал его Борис. -- Грибок работает?
-- Да.
-- И как именно?
-- Позволяет не дышать, -- ответил Саймон. -- Поставляя кислород непосредственно в кровь. Сначала нужно принять сахар, им грибок питается. А после погружения флюкостат. Никакой кессонной болезни, и на очень большие глубины можно погружаться, за счет пустых легких. Мы провели все пробы и испытания. Ольга, кстати, испытывала на себе.
-- Героиня, -- с усмешкой произнес Борис. -- Но тебе я доверяю больше. Не смотря на то, что ты с ней спутался. Если ты ручаешься за образец...
-- Я буду нырять, -- тут же заявил я. -- Как долго можно дышать с этой вашей субстанцией в крови?
— Грибок питается сахаром. Пока его уровень в крови остается высоким, грибок выделяет кислород. Когда падает, грибок перестает выполнять эту функцию, а также перестает бурно размножаться. Взяв запас сахара, можно продержаться под водой очень долго. Правда, лучше сахарный раствор впрыскивать непосредственно в кровь, глотать сахар затруднительно под водой
— Слушать жутко, — признался я. — Менее физиологичный способ дыхания трудно придумать.
— О какой физиологии может идти речь на трехстах метрах? -- пробурчал Саймон. -- Зато никакой кессонки. Одноразово впрыскивается в вену культура грибка с антиаллергенной присадкой, а затем, после погружения, так же одноразово вводится противогрибковое лекарство.
— Я готов ввести препарат, — спокойно ответил я.
Саймон хмыкнул, достал из чайного шкафчика сахарницу, и велел съесть мне из нее две полных столовых ложки.
-- Схожу за инъектором, -- сообщил он, и покинул кают-компанию.
-- Опасное дело, -- сказал Борис. -- Может, лучше Дока послать? От отличный ныряльщик.
-- Это моя Большая Охота, -- ответил я.
Саймон вернулся через пару минут, вставил одну из пробирок в инъектор, и сделал мне укол в руку.
-- Ощущения не из приятных, -- сообщил он мне после укола. -- Человеческий мозг не имеет подсознательных программ для отсутствия дыхания, поэтому начнется паника. Сердце тоже даст сбой, но грибок выделяет всю нужную химию для стабилизации его работы. Так что жди.
-- Может, пока гидрокостюм надеть? -- спросил я.
И тут меня начало накрывать. И так, не по-детски. Сначала дыхание у меня участилось, и я никак не мог его укротит, затем у меня словно ком застрял в груди, мешая дышать и мешая работать сердцу. Я испугался. Точнее, обычным испугом это трудно было назвать, на меня накатил чудовищный приступ острой паранойи.
— Что чувствуешь? — спросил Саймон.
— Дышать приходится принудительно, — прошептал я непослушными губами.
Меня пугало, что некие микроскопические твари плодятся у меня в крови, как в гнезде. То, что они при этом выделяют необходимый мне кислород, успокаивало как-то не очень.
— Брось. Не дыши. Уже не надо. Заодно и страх пройдет, когда поймешь, что мозгу достаточно кислорода без вдохов и выдохов.
Я внял его совету и действительно ощутил себя значительно лучше. Ощущение было немыслимое — грудь не вздымалась, да и никакого желания работать легкими не было, но организм функционировал вполне сносно. Саймон замерил мой пульс.