-- Режим управления! -- приказал Борис, кидаясь к дублирующему стрелковому пульту, специально предназначенному для капитана. -- Контроль мне на ручку!
-- Контроль на ручке! -- отрапортовал Док.
-- Залп!
Еще шесть гарпунов ушли на север, но теперь они, находясь на гиперволновой связи с пультом Бориса, могли отклоняться по курсу и глубине. Борис заложил ручку влево, пытаясь догнать одну из торпедных групп, сформировавшихся после разделения стаи, но та снова разделилась, и часть тварей пошли нам наперерез.
Катя, помня тренировки на симуляторе, отдала ручку, быстро давая "Коче" набрать глубину и оказаться ниже торпед.
-- Эшелон не менять! -- остановил я ее. -- Впереди мель, всего двадцать метров!
Катя тут же подтянула рукоять управления, по дуге вернув прежний эшелон в тридцать метров.
-- Еще поднимись! Держать эшелон в пять метров!
Катя осторожно выбрала ручку еще, но я видел, с каким трудом ей дается управление с требуемой точностью. Борис заложил мчащиеся гарпуны до предела влево, насколько позволяла их маневренность, и в какой-то момент они оказались с биотехами на пересекающемся курсе. Торпеды выбрали в качестве цели батиплан, и мчались к нему с нескольких направлений, но сколько бы ни было таких направлений, цель-то одна. Этим и воспользовался Борис, подловив торпеды, когда они снова скучковались на подходе к нам. Гарпуны врубились в стаю, кроша все на своем пути широкими лезвиями наконечников. Шесть целей были поражены точно, остальные метнулись в стороны, но две все же прорвались. У меня сердце замерло в ожидании близкого взрыва, но Док, с короткой дистанции дал очередь из пушки, рсполосовав приближающихся тварей в лапшу. Черед пару секунд мы промчались через воду, кипевшую от вылившегося в не нитрожира. Но расслабляться было нельзя, бой только начался, и обещал быть тяжелым, потому что нас уверенно зажимали в тиски.
-- Вот тебе и Большая Охота, -- произнес Борис.
-- Удовлетворен! -- заявил я. -- Мы для этого все затевали.
Но еще одиннадцать торпед уцелели, переместились на левый борт, образовали новый строй с пятью тварями, державшимися на почтительном удалении. Затем восемь остались по левому борту, а восемь сначала отстали, ушли вправо, догнали нас, и снова вышли на параллельный курс. Мы снова оказались зажаты в тиски, не имея достаточной возможности для маневра. Менять эшелон мешала банка впереди, а маневрировать по курсу не давали торпеды, постепенно подпирая нас с бортов.
-- Тревожно, -- поделился своим состоянием Борис. -- Как бы нас, к дьяволу, не торпедировали. Может хватит палить? Пока не стреляем, нас не трогают.
-- Если нас торпедируют, значит, батиплан ни на что не годится, и грош цена всей идее Большой Охоты.
-- Нет. -- Борис покачал головой. -- Ты поспешил. Нам надо было сделать еще несколько ходок, набрать больше золота, построить флотилию, и заняться делом всерьез. А тебе поохотиться захотелось.
-- Какой смысл строить пять батипланов, если мы не знаем, на что способен один? Вбухаем деньги, а нас перещелкают за три дня боев.
-- Но если нас тут щелкнут, уже ничего не будет.
-- А ничего тогда и не надо, -- уверенно заявил я.
-- Это ты за всех решение принял? -- не скрывая сарказма, спросил Борис.
-- Все приняли решение сами, присоединившись к Большой Охоте. Я никому не обещал, что мы будем набивать золотом коридоры базы. Я обещал, что мы будем драться и гибнуть. И мы будем драться. Победим или погибнем. Иначе все разговоры о Большой Охоте -- пустая болтовня.
-- Я согласна с Андреем, -- сказала Катя, не отрывая взгляд от ходового монитора. -- И Саймон наверняка согласится, и Док. Что с тобой, Борис? У тебя не золотая лихорадка часом?
Это его задело. Всерьез. И, наверное, Катя была хотя бы отчасти права, раз задело.
-- Ракетами с упреждением, Док! -- скомандовал Борис после короткой паузы. -- Не время жалеть боеприпасы. Надо избавиться от всех тварей, следующих параллельным курсом, а то нас точно зажмут.
Док выполнил приказ очень эффективно, поразив левую стаю так, что ее полностью уничтожило вторичными детонациями, а затем пустил ракету с правого борта. Она врубила маршевый двигатель, и на огромной скорости унеслась вдаль. Торпеды попытались броситься врассыпную, как они делали при гарпунном залпе, но в отличии от гарпунов, ракеты взрывались, создавая компрессию и вторичные детонации.
"Вот это уже начинает походить на охоту!" -- удовлетворенно подумал я.
Мы прошли уже больше половины пролива, и избавились от двух стай. Это было прекрасно, но я не верил, что нас выпустят в океан. Я уже понимал, что нашу тактику изучили, и теперь нам предстоят тяжелые бои, а не увеселительные прогулки, как раньше. К счастью нас изучили еще не настолько, чтобы применять по нам ракеты донных платформ. Такого удара мы бы не выдержали. Но платформа не станет тратить боеприпасы, не поняв, есть на борту загадочного подводного блина люди, или нет. Пока у нее точно не было данных, из которых следовал бы какой-то однозначный вывод. Но то, что нас попытаются торпедировать или загнать на мину, у меня не было никаких сомнений.