— Не продолжай, — прервала его царица. — Теперь и я вижу его зло. Он уже очернил ее. Лишил телесной чистоты, и помог тому разлому образоваться в ее душе. Бедная девочка. Мой подданный прав — он должен вмешаться. Подай мне свою левую руку.
Я не стала сопротивляться. Сделала как она просила.
Белет-цери взяла кинжал и полоснула по моей ладони. Но боли я не почувствовала, что немного странно. Только моя кровь начала вытекать из раны.
Я смотрела на все будто меня околдовали.
Указательный золотой коготь на правой руке она обмакнула в мою кровь, и начертила ею на трехсотой странице толстой книги.
Не отпуская меня, взяла чашу и набрала в нее моей крови. Отпустила. Подняла ее к своим губам и, сделала один глоток.
Протянула Конраду. Он учтиво принял чашу и осушил ее до дна. Затем он тоже порезал свою левую ладонь тем же оружием. Его госпожа повторила действие с записью. Она что-то начертила в своей книге его кровью.
— Поклянись, мой верный слуга своей ученице. — Прошептала царица.
Он развернулся ко мне и встал на правое колено: — Теперь моя жизнь принадлежит тебе, Елизавета. Мы заключили кровавый договор, и я клянусь тебе. Буду защищать, учить, и не покину в темный час! Ты примешь меня?
Растерянная и завороженная, я кивнула ему. И поняла что не могу отвернуться от его лица. Оно притягивало к себе.
Я положила ладони на его щеки, не заметив как с заживающей раны размазалась кровь. Опустилась к нему и прильнула к губам.
Кажется, в тот момент кто-то управлял мной. Или же это моя злая часть сама подтолкнула меня…
Но этот поцелуй не принес утешения. Вместо него явились жуткие образы, никогда прежде не виданные.
Граф Кардос сжимал мое тело в болезненных объятиях. Его губы были красны от крови. Он заставлял меня пить его жизнь, удерживая голову чуть выше левой груди. После, явились сотни ступеней, убегающих вниз, в темноту. На моем пути встречались двери. Величественные и древние, на которых запечатлены жуткие создания. Всего их оказалось двенадцать.
«К девяти частям перворожденного, того кто дал нам существование, нет пути иного, кроме двенадцати врат. Лишь сильнейший способен преодолеть их. Но путь небезопасен. Нет еще того проклятого кто смог дойти до конца.
Брат, предавший брата, заберет себе ключ. Но кто из них окажется преступником? Ключ один, а их двое.
Не сохранит себе вечность тот, кто окажется слабее. Он заберет себе все, и поглотит девять частей перворожденного, возвысившись над всеми проклятыми.»
Пока голос царицы шептал мне это, я видела что иду впереди, а Меньхерт позади меня. В своей правой руке он держит за волосы отрубленную голову Конрада.
Когда мы миновали последние ворота, то оказались в древней гробнице. Здесь царила тьма, и только мы двое не нуждались в свете, отлично видя. По периметру помещения были расставлены глубокие каменные чаши. В каждой из них лежало по одному изумруду с гравировкой. Каждый именовался по своему.
Меньхерт брал по одному и ломал их в пыль, поглощая ее. Данное действие он повторил ровно девять раз.
Внезапно он начал меняться. Издав душераздирающий вопль, он стал иным. Его миндалевидные глаза засияли синим пламенем. Кожа стала белее снега. Его рост увеличился. Тело приобрело еще более устрашающую мощь. Но самое главное — его тень за огромной спиной. Она оказалась еще более густой и черной чем сама тьма гробницы. И выглядела чудовищной. Будто порождение самых страшных кошмаров скрывалось в ней.
Но на этом ничего не закончилось.
Сквозь видение я увидела холодную улыбку царицы.
И снова накрыло. Меньхерт вывел меня из мрачного коридора к царице Белет-цери. Она уже не была такой красивой и величественной.
Он приволок ее к моим ногам и вручил мне.
— Выпей ее до конца. И ты станешь подобна мне, Елизавета. — Прошептал он.
Не колеблясь ни секунды, я вонзилась в ее шею. Осушила ее тело. Когда отпустила, она превратилась в прах, рассыпавшись в моих руках. На том видение померкло.
«Теперь ты знаешь что может ждать тебя на перепутье дорог.» — Прошептала Белет-цери.
Я снова стояла в одиноком шатре в лагере бродячих актеров. Передо мной стоял огромный пес. Это был Конрад в одном из своих обличий. Он облизал красным языком мою порезанную руку и рана затянулась.
«Сегодня ночью я приду к тебе, Лиза.» — Предупредил его голос в моих мыслях.