— Мне нужен этот человек, — резюмировал Ларионов и вышел.
— Денис, ты помнишь, какой сегодня день?
— Да, конечно, — будто он хотя бы один год забывал.
— Заедешь за мной?
— Слушай, пап… — Денис стоит у окна. Пейзаж откровенно уныл даже в городе. Что уж говорить о кладбище. — Дождь идет. Там грязь несусветная. Давай в другой день, — он не стал говорить, что жутко устал и что спина ноет, а до Рудика он так и не дошел.
— Воля твоя, — тон Валентина Денисовича сух. — Я и сам прекрасно доберусь.
— Не сердись, — чего и следовало ожидать. Отец будет верен себе до конца. — Я за тобой заеду. Ты работу закончил?
— Да, — в голосе Батюшко-старшего слышно удовлетворение, которое он и не пытается скрыть. — Бумажки пописываю. Денис, я конфеты и остальное купил. Жду тебя.
— Денис Валентинович!
Дождь прекратился — и то благо. А вот давешняя блондинка на крыльце, дочка Зеленского, — это сюрприз из разряда неприятных. Денис недооценил ее настырность.
— Слушаю вас. Только по возможности кратко — я тороплюсь.
— Давайте я вас подвезу.
Как же он это не выносил, категорически просто. Конечно, вся из себя такая крутая бизнесвумен на крутой тачке. И непременно надо всем и каждому это продемонстрировать. Машина у нее — наверняка какой-нибудь монстроидальный джип, из-за руля которого ее и не видно толком. И она его даже припарковать нормально не может. Зато всем и каждому сразу понятно, что у нее тоже есть яйца. Стальные причем. Комплекс Наполеона в действии: чем меньше пенис, тем больше машина. А уже если пенис вовсе отсутствует, а показать свою крутизну очень хочется…
— Прошу, Денис Валентинович, — молодая женщина приняла его молчание за согласие. — Вон моя машина.
Ну да. Дэн и не сомневался. Какой-то серый здоровенный выкидыш корейского автопрома. Чего же еще ждать?
— Она у вас, конечно, просто нереа-а-ально крутая, — он ничего не мог, да и не хотел, поделать с издевательскими интонациями. — Но вряд ли в ее багажник влезет моя скромная шевролюшка. Или что, на веревке потащите?
— Что, простите?
— Ну вы же хотели меня подвезти? А я без своей машины никуда не поеду. Так что…
Она вздохнула.
— Простите. Я неудачно начала разговор. Денис Валентинович, что с моим отцом?
— Я все подробно рассказал… — Дэн поморщился, вспоминая имя-отчество, — Геннадию Игоревичу.
— А можно теперь то же самое рассказать мне?
— Нет.
— Почему?!
— Потому что есть такое понятие — врачебная тайна. Геннадий Игоревич Зеленский — вменяемый дееспособный человек. Если он захочет, чтобы вы знали о состоянии его здоровья — он вам сам расскажет.
— Он не стал мне ничего рассказывать, — голос ее прозвучал вдруг тихо. — Сказал, что все нормально. Но ведь это не так, правда?
Денис покачал головой.
— Ничем не могу помочь. Извините, меня ждут.
— Подождите, — она вдруг взяла его за локоть. — Пожалуйста. Денис Валентинович… Не знаю, как объяснить. Я очень переживаю за него. Я всю жизнь прожила без отца — так вышло. А недавно он появился в моей жизни. И оказалось, что я была нужна ему все это время, но… Там сложно, в общем. И он нужен мне. Очень нужен! Он нужен мне, нужен Никите. Никита — это мой сын. И я страшно переживаю, просто страшно. Я не хочу потерять отца, когда только-только обрела его. И… — тут она выдохнула. Отняла руку. Отвернулась.
Да неужели такие все из себя сиятельные тоже умеют плакать?
— Послушайте… не знаю, как вас по имени-отчеству…
— Ольга, — она обернулась. Если слезы и пролились, то умело, без следов. — И можно без отчества. Просто я… — еще один выдох. — Мне нужно знать, что будет сделано все, все, понимаете, все возможное, чтобы с папой был полный порядок. Любые деньги, Денис Валентинович, если что-то нужно, вы только скажите… Пожалуйста…
Да что он выделывается, в конце концов? Не тот случай, когда стоит проявлять принципиальность. Тем более это приятель его отца.
— Что вы хотели узнать, Ольга… Геннадьевна?
— Что с ним? — быстро. — Какой диагноз?
— Точно я пока не скажу — нужны анализы и ультразвуковое обследование. Я выписал Геннадию Игоревичу направления. Вот сдаст анализы, сделает УЗИ — смогу сказать более определенно.
— То есть вы сейчас ничего не знаете?
Денис нахмурился. Подумал над целесообразностью. И все же ответил.
— Предварительный диагноз, судя по клинической картине, — аденома предстательной железы.
Она охнула, побледнела. Что ж такие слабые нервы у железных леди на крутых джипах?
— Аденома? Это же… опухоль?