Быстро от слов перешли к делу и, пока отец спал, ему приготовили целую кучу образцов высотного снаряжения.
Девочки достали все имевшиеся у них тесёмки, мальчики — все резинки, даже от рогаток.
И когда с работы вернулась мать, она с удивлением остановилась на пороге. Никто её не встречает. Отец стоит посреди комнаты, смущённо улыбаясь, а вся детвора увязывает его тесёмками, как лилипуты великана.
К обшлагам рукавов, к карманам, к пуговицам рабочего пиджака привешивают карандаши, записные книжки, носовые платки. И ещё что-то, и ещё что-то…
— Товарищи, что это значит? — сказала мама, сгружая на стол покупки.
Когда выяснилось, в чём дело, она стала смеяться. Ну просто так смеялась, что не могла остановиться.
— И нечего тут смеяться, — сказал отец. — Сама же меня за утерянные носовые платки ругаешь… А теперь попробуй вот, оторви что-нибудь. Изобрази порыв ветра!
— Попробуй, попробуй, мама! — закричали ребята. — Посмотри, как крепко! Вот карандаш, он на резинке… Вытащишь, черкнёшь, что надо, и отпускай! P-раз! И он обратно в карман! Это резинка от рогатки. Помнишь, которую ты у Пети забрала…
В конце концов и мама стала изобретать вместе со всеми. Она предложила укрепить на резинке курительную трубку. Нашлась у неё одна в запасе — старый подарок отцу от его фронтовых товарищей. Только с трубкой получилось недоразумение. Она выскочила изо рта, когда отец неудачно повернулся, и, рассыпая искры, стала качаться, как маятник на часах.
Пришлось применить цепочку от старых ходиков.
— Ничего, папа, ничего, — сказал Петя и стал тушить на отце искры, — трубку надо ещё доделать. Крышку ей приделать, чтобы табак не высыпался.
Наутро все проснулись чуть свет, чтобы проводить отца на работу оборудованным по-высотному: с антивысотными резинками, на которых высотные карандаши, записная книжка, носовой платок, трубка, высотные спички…
Поначалу отец путался во всех резинках и тесёмках, но обещал привыкнуть. Хорошо, что ни одна вещь вниз не падала.
И, вернувшись домой, он радостно крикнул:
— Ура! Граждане, сегодня без потерь!
Товарищи-верхолазы посмеивались над его «высотным оборудованием», а потом стали завидовать. И всё спрашивали:
— Где ты такие вещи достаёшь, где их изобретают? На нашем складе? Или на какой-нибудь технической базе?
— Да, — отвечал отец, — есть у меня такая база, собственная, семейная: Петя, Миша, Маша, Надя и товарищ Алексей…
Кряжонок
В одной московской школе почти в середине года появился новый ученик, Миша Макеев, и поступил в третий класс.
Удивительно угловатый какой-то, такой жёсткий, что о его плечи, локти, бока мальчики и девочки, резвящиеся на переменах, ушибались, как о дверные косяки. Московские ребята все шустрые, а он откуда-то взялся такой медлительный, неповоротливый, что нельзя за него не задеть.
Но вот однажды задали сочинение на тему «Кем я хочу быть». Все ещё раздумывали да расписывали, а он сдал листок учительнице скорее всех и вышел в коридор.
Всем было любопытно, что написал так быстро этот увалень. Какую отметку он получит?
Похвалила учительница первых учеников, написавших на пятёрки, как они хотят быть инженерами, радистами, изобретателями.
Поставила четвёрки тем, кто хотел быть геологоразведчиками, моряками, лётчиками, — за торопливость и кляксы.
Несколько троек пришлось на долю будущих артистов, писателей, кинооператоров — за грамматические ошибки.
А Макееву отметки всё нет и нет. Может быть, учительница поставила ему пять с плюсом и приберегает это сочинение Напоследок, чтобы похвалить как самое лучшее?
Приберегла напоследок! Взяла листочек и говорит:
— А вот Макееву я даже подходящей отметки не нашла…
Кто-то громко шепнул:
— Шесть!
Кто-то ещё громче:
— Ноль!
Миша степенно поднялся и встал солдатиком, руки по швам.
— Что здесь написано? — спросила учительница, показывая классу Мишин листочек.
Миша молчал. Зачем же лишние слова, когда там написано?
Учительница поглядела на его спокойный вид и раздельно прочла:
— «Кем я хочу быть», сочинение Михаила Макеева. «Я хочу быть моим дедушкой».
Смешливые девчонки фыркнули. Мальчишки громко расхохотались. А Миша даже бровью не повёл.
— Очевидно, Макеев хочет быть не собственным дедушкой, а таким, как его дедушка?
Миша кивнул головой.
— Но он не объяснил нам, кто же такой его дедушка.