ХОДЫНСКИЕ ПРАЗДНЕСТВА
Императрица вызвала к себе Баженова. Поинтересовалась здоровьем.
— Сказывают, вы хворали?
— Не извольте беспокоиться, — сухо ответил Василий Иванович. — Недуг мой особого свойства. Он в том, что мой скромный талант и знания в неопределенности пребывают.
— Вот и прекрасно. Я так и думала. Потому и решилась вас потревожить.
Екатерина была сама любезность, кокетливо улыбалась, шутила, вела разговор в доброжелательном тоне.
По всему было видно, что она не только в хорошем расположении духа, но и вновь, после перерыва, вызванного разными обстоятельствами, заинтересована в зодчем, в его таланте и знаниях.
— Я не сомневаюсь, друг мой, — говорила императрица, — что вы патриот отечества российского, а посему готовы разделить великую радость по случаю нашей победы над турками и заключения мира в Кучук-Кайнарджи.
Это было вступление к изложению плана торжеств на Ходынском поле. Екатерина выразила пожелание, чтобы Баженов принял участие в архитектурно-декоративном оформлении праздника.
В письме к барону Гримму, парижскому комиссионеру по скупке ценных картин и редких книг, императрица писала, что она якобы подсказала Баженову план «увеселительного строения». Но, вероятнее всего, это письмо, датированное апрелем 1775 года, было составлено на основании уже представленного проекта, так как приготовления к торжествам и сооружение отдельных объектов начались еще зимой 1774 года.
И все же, поскольку письмо является документом и содержит описание плана, есть смысл хотя бы частично процитировать его.
«Был составлен проект празднеств, и все одно и то же, как всегда: храм Януса, да храм Бахуса, храм еще… Я рассердилась на все эти проекты, и вот в одно прекрасное утро приказала позвать Баженова, моего архитектора, и сказала ему: «Любезный Баженов, за три версты от города есть луг; представьте себе, что этот луг — Черное море и что из города две дороги, ну вот, одна из сих дорог будет Танаис (Дон), а другая — Борисфен (Днепр); на устье первого вы построите столовую и назовете Азовом; на устье второго — театр и назовете Кинбурном. Из песку сделаете Крымский полуостров, поместите тут Керчь и Еникале, которые будут служить бальными залами. Налево от Танаиса будет буфет с вином и угощением для народа; против Крыма устроится иллюминация, которая будет изображать радость обоих государств о заключении мира; по ту сторону Дуная пущен будет фейерверк, а на месте, имеющем изображать Чернов море, будут разбросаны лодки и корабли, которые вы иллюминуете; по берегам рек, которые в то же время и дороги, будут расположены виды, мельницы, деревья, иллюминованные дома, и, таким образом, у нас выйдет праздник без вычур, по, может статься, гораздо лучше многих других».
Россия и в самом деле еще не видела такого размаха «увеселения». На временные строения, которые надлежало выполнить не просто в виде декораций, а в натуральную величину, по всем архитектурным законам, с большой выдумкой и затейливостью, были отпущены большие деньги. Причудливый зал с галереями — «город Таганрог», вместительное круглое здание — «Азовский замок», театральный дворец в несколько этажей — «крепость Кинбурн» — все это были достаточно внушительные постройки, где планировалось проведение маскарадов, показ опер, концертов.
О размахе строительства на Ходынском поле и масштабной, поистине ансамблево-градостроительной, фантазии архитектора можно судить хотя бы по тем планам, эскизам, рисункам, которые сохранились до нашего времени.
Руководил строительством уже знакомый Баженову Измайлов, начальник Кремлевской Экспедиции. М. Казаков вновь был главным помощником Василия. Оба они, пользуясь случаем, привлекли к работе огромную армию своих бывших воспитанников, членов архитекторской команды.
Проектируя строения для «ходынских торжеств», Баженов мог многое позаимствовать из того, что ранее было им разработано, но не получило практического воплощения. Но он с самого начала отказался от этого соблазна. Зодчий шел от конкретно предложенной темы, учитывая при этом историю. А она в данном случае выражалась в том, что Россия, одержав победу над турками, не завоевала побережье Черного моря, а освободила те земли, которые во времена киевских князей омывались водами (переименованного затем) Русского моря. Это позволило Баженову осуществить давнишнюю мечту, возродить мотивы древней архитектуры.