У Софии пересыхает горло. Во что ты вляпался, Перун? Избить Имперские мечи? Взорвать здание жандармерии? Конечно, так сволочам и надо, но, о боги, Владимир будет в бешенстве.
Лаврентий приходит к такому же выводу:
— Мы уже работаем над стратегией защиты, как уберечь от уголовного преследования вашего…хм…подопечного юношу.
— Не нужно, — раздается с порога хриплый голос. Он словно ударяет Софию в спину, заставляя вздрогнуть и обернуться. — С Владимиром всё улажено. Никто меня не будет преследовать.
Перун уже рядом, обхватывает бросившуюся к нему Кали под талию, пристально изучает лицо. Вдруг ухмыляется.
— Даже ни разу не всплакнула по мне? Совсем не любишь?
— Дурак! — девушка бьет кулаком его в грудь, и слезы наконец опустошают ее яростные глаза. — Почему так долго там сидел?! Бесишь!
— Ну, я же Бес, — он оглаживает ее по растрепанным волосам. — Вот и бешу всех.
— Дурак ты! — Кали упирается губами Перуну в щеку.
София тупо на них смотрит. Губы предательски горят, кровь ударяет по щекам. Сердце дико стучит. Хороша же княгиня! Обвиняла девчонку в предательском страхе, а сама испугалась не меньше. Но поняла только сейчас — когда отпустило, когда у самой стремительно мокнут веки.
— Лаврентий, Бесонов вернулся. Проясните обстановку у начальства жандармерии, — берет себя в руки София. — Как настроены к нему?
— Конечно, — отключается адвокат.
Придерживая Кали за спину, Перун усаживается с девушкой на диван. Приглашающе указывает Софии на кресло через столик.
«Почему не рядом с собой?! — широко открывает княгиня глаза, но послушно пристраивается на указанное место.
— Ваше Сиятельство, какие новости? — смотрит с издевкой Артем. — Про готовящуюся войну?
— Войну? — с обидой переспрашивает София. — Пока тебя держали в слободе, император разослал Боевой созыв дворянам. Против Афгана. Великим Домам распределили территории с миссиями. Если мы выполним свою — вся область от Калата до Кандагара перейдет в родовые земли Бородовых. Кроме самого Кандагара — его хотят отдать кому-то в императорской семье.
— Что за миссия? — сразу же подается Перун к ней.
— Оборвать поставки оружия из Пакистана к шаху. Для этого в первую очередь нужно уничтожить базу Джавру на перевале, — София резко останавливается. — Теперь твоя очередь. Что случилось в слободе?
Кали тоже смотрит с любопытством. Но Перун не отвечает, он притягивает к себе простолюднку и целует в губы. На глазах Софии. А ее будто даже не собирается.
Его грубость разрывает сердце.
— Сейчас тебя отвезут домой, — нежно говорит он девушке в своих объятиях. — Завтра за тобой приедут ближе к обеду. На уроки забей. Нужно поговорить. Все вместе — Алла, Вика тоже будут, — быстрый взгляд на Софию. — И сестру предупреди.
— Конечно, а еще стол накрою, — не сдерживается княгиня.
Не обратив внимания, Перун связывается по телефону с водителем. Вскоре в гостиную заходит один из слуг, который провожает девушку на парковку. Софии становится немного легче. Наконец ушла.
— Меня попытались взять за яйца, — наконец говорит Перун.
— Владимир?
В ответ кивок.
— Он знает, что я Грозовой дьявол.
— Он завербовал тебя?
На удивленный взгляд Перуна София пожимает плечами.
— Просто знаю его методы. Прибрать к рукам сильных, растоптать слабых.
— Подыграю пока его хотелкам, — размышляет Перун. — Ведь война объявлена с кем мне надо. Наркоторговцев нужно раздавить. Тем более если сейчас противостоять престолу, мои близкие, мои девушки попадут под удар. Так что я согласился вступить в его «малиновые восходы».
— Куда?! — раскрывает рот София.
— Эм…Красные зори?
— А-а-а… Другие бы посчитали это честью. Отряд полностью состоит из оригинальных личностей. Сплошняком владельцы артефактного оружия и жива-мутанты.
— Мощные Васи?
— Ну-у, как бы объяснить… Среди них нет стандартных Полковоев. Но экзотическое оружие любогоиз «зорь» делает даже Воеводу неподготовленным против него. А еще они самые эффективные ликвидаторы из всех спецподразделений. Официально их причисляют к Имперским мечам, чтобы не светились.
— Хм, надеюсь толк с них будет, — Перун поднимает глаза на Софию. — Не подсядешь ближе? Есть что показать.
Ну наконец-то!
Дважды просить не требуется. Фыркнув для виду, София падает рядом со мной. Все же чуть отодвинувшись, я протягиваю ей смартфон. На экране бледный круг луны, алые астры и двое симпатичных влюбленных. Будто бы.
Глаза Софии округляются. В них мелькает такой искренний испуг, что сомнений нет: Гюрза хотела ужалить моих солнышек.
— Красивое фото, княгиня? — откидываюсь на спинку дивана. — Перелистни.
На следующем фото парень в зеленом мундире раздавливает собой клумбы, а девушка в синем платье отворачивается.
София хмурится, растирает запястья, словно руки резко затекли.
— Дашь мне слово? — лишь спрашивает мой пепельноволосый мегалодон.
— Зачем? — окидываю взглядом ее гибкую фигуру. — Сам знаю, что ты скажешь. Проверка на пригодность. Испытание на верность. Так?
— Так, — соглашается она, выпрямившись. Глаза ее вспыхивают лихорадочным огнем. — Всё так. Но, Перун, если хочешь знать…
— Неа, — обрываю ее порыв. — Не хочу.
Медленно приближаюсь вплотную. Моя ладонь задирает ее подбородок выше, София судорожно дышит. Наклоняюсь к приоткрытому рту.
— Хотя нет — одно спросить всё же хочу, — из меня вырывается резко. — Какого хрена, Соня?!
Она застывает как статуя. Бледнолицая Венера прямо.
Я шумно выдыхаю. Успокаиваемся, демоник, ничего сверхстрашного не случилось. Вика отбилась от подосланного ухажера, до других девушек же клыки Гюрзы не успели дотянуться.
— Мне не интересно контролировать каждый твой шаг, — рычу ей в губы. — Но уясни одно. Я не хочу тебя обижать, поэтому не обижай нашу семью.
— Я поняла, — пытается она кивнуть, но держу цепко. Тогда она резко подается вперед и скользит губами по моим плотно сжатым губам. — Ругай меня, хорошо, но только не сегодня. Пожалуйста, сегодня мне было страшно за тебя…
Не добившись взаимности, она целует мои щеки, горячо дышит в ухо:
— Ведь я прекрасно знаю, что такое Преображенская слобода. Что за ужасы творят с людьми в застенках. И хоть тебя никому не сломить, я все равно боялась…
Вот же кобра! Сразу на чувства давит! Ее прижавшееся тело будит во мне жар. Как не вовремя. Беру за плечи и отстраняю от себя.
— Обойдешься, ты наказана. Надолго наказана. Лучше сделай что-нибудь полезное, — сажусь подальше. — Расскажи про Боевой созыв. Что там еще известно про Афган?
Посреди ночи ревут сирены тревоги. Отбрасываю прочь одеяло и, еще не проснувшись, сигаю в коридор. Успеваю схватить с тумбы рацию. За дверью сталкиваюсь с группой «Гнездо» в полной амуниции. Парни должны увести девочек в убежище. Мельком оглядываю бойцов. «Калаши» наперевес, доспехи сверкают, кейсы-щиты развернуты.
— Господин… — подступает ко мне командир группы.
— Отрабатывайте инструкцию, — отмахиваюсь я и в одних труселях шагаю к лестнице. Подношу рацию к лицу. — Маяк, прием. Перун на связи. Какой уровень и где?
— Агрессор. В холле.
Чувствую, как брови поднимаются. Так близко подпустили? Совсем «вишенки» заспались? Либо враг опять с фокусами?
Босыми ступнями шлепаю по мрамору. Широкие ступени лестницы остаются позади, и я пересекаю пространство до дверей гостиной. Уже двигаюсь к холлу, когда из полумрака комнаты раздается:
— Совсем у тебя охрана ни к черту, пацан, — мужской голос полон насмешки. — Дошел до твоей прихожки без проблем, и только сейчас спохватились.
— А ты на этом свете засиделся? — возвращаюсь в гостиную. — Либо просто камикадзе обдолбанный?
Обычно тьма мне не помеха, но никого я не вижу. Лишь мебель и кирпичный камин в углу. В плафонах на люстрах играет мертвый свет луны. Резко от стены отлипает черная тень.