Я пожал плечами, совершенно не понимая, к чему волшебнику эти данные. Флетчер не знал даты рождения «друга», другие жители с его родной улицы тоже вряд ли владели подобной информацией, поэтому скрывать такую информацию посчитал не нужным.
Получив ответ, Дамблдор засиял, словно начищенное зеркало под светом софитов. Таким радостным я Альбуса ещё не видел, словно он только что выиграл в лотерею миллион долларов. Снейп с удивлением посмотрел вначале на меня, затем одарил директора взглядом, полным негодования и злости, он еле сдерживался от ярости. Странная реакция на дату рождения домового эльфа… В смысле — прекрасного во всех отношениях волшебника.
— Любопытно… — протянул Дамблдор, после чего одарил Снейпа виноватым взором побитого щенка. — Прости, Северус… Пророчества очень сложно толковать.
— Джентльмены, о чём вообще речь? — на моём лице отобразилось недоумение. — Что происходит?
Пока Снейп пытался справиться с пожирающей его злостью, директор начал говорить:
— Боб, много лет назад в восемьдесят первом году одна предсказательница произнесла истинное пророчество: «Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могущественен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца».
— Причём тут я?
— Вот и я думаю, причём тут мистер Ди? — с сарказмом и оттенком негатива спросил Снейп, пристально глядя на Дамблдора. — Его никто не отмечал, ведь так? — перевёл он прищуренный взгляд на меня.
— Сложно сказать, — пожал я плечами, пытаясь что-нибудь придумать. Тут вспомнился один из эпизодов рабства у Малфоев, о котором решено было поведать. — Когда я был маленьким, подрабатывал слугой в доме чистокровных волшебников. Не скажу, что оплата меня устраивала, но времена были такие, что деваться было некуда. В поместье к волшебникам, на которых я батрачил, был вхож Тёмный Лорд. Однажды я попался ему на глаза. Этому нехорошему волшебнику не понравилось, что я был недостаточно расторопен, он наложил на меня Круцио. Знаете, как только появилась возможность, я с неимоверной радостью покинул столь сомнительное место работы. Если бы не ваш вопрос, я бы и не вспомнил этого эпизода.
— То есть, Боб, ты видел Воландеморта ещё до восемьдесят первого года? — с лица Дамблдора не сходила счастливая улыбка, чего не сказать о Снейпе, который являл полную противоположность.
— Да, директор.
— Отлично, — Дамблдор хотел перекрестить пальцы рук, но потревожил раненную ладонь и поморщился от боли.
— Не вижу ничего хорошего, сэр. Круцио от Тёмного Лорда — это чертовски больно!
— Прости, Боб, — виновато произнёс Дамблдор, — я не это имел в виду. Видишь ли, раньше я считал, что Воландеморта, согласно пророчеству, о котором ты только что услышал, может победить лишь ребёнок, родившийся в конце июля. Скажи, а твои родители бросали вызов Воландеморту?
— Да хрен его знает, — пожал я плечами. — Может, и было что-то похожее. Мои родители тоже работали слугами у чистокровных волшебников, которые вполне могли оказаться Пожирателями смерти. Хозяева могли их посылать с вызовом для своего повелителя. Может, они бросали «вызов» на стол перед ним, боясь подходить к нему близко.
— Кто трижды бросал ему вызов… — пробормотал Снейп. — Моргана подери! А ведь действительно вызов мог быть письмом, который кто-то передал. А волшебник мог быть рождён на исходе седьмого месяца раньше озвученного пророчества, ведь конкретных дат Трелони не указывала. Альбус, почему вы зациклились на одном толковании? Из-за вас погибла Лили!
— Северус, разве я виноват в том, что Воландеморт напал на Поттеров? — с укором посмотрел на зельевара директор. — Разве не ты пересказал пророчество Тёмному Лорду?
Снейп побледнел и вжался в кресло. Его глаза стали безжизненными, а тело обмякло.
— Да… Лили, я виноват… Прости… — тихо пробормотал Снейп. — Простите, директор, — чуть громче обратился он к Дамблдору.
— Ничего, Северус, — тяжело вздохнул Дамблдор, вновь поморщившись от боли в руке. — Все мы ошибаемся. Не ошибаются только мёртвые. Боб, — перевёл он внимание на меня, — я должен тебе кое-что рассказать. Уверен, что это о тебе говорится в пророчестве.
— Ой, директор, только не говорите избитые фразы: «Ты избранный, Боб. Ты должен пойти в логово Зла и истребить его». Это же классика, от которой сводит зубы.