— Ты вела себя, как профессиональный террорист! — воскликнула Сандра, громко расхохотавшись. — Ты была просто супер: «сначала самолет и деньги, а потом, так уж и быть, я выйду на переговоры!» Молодец, сестренка!
Эмили улыбалась, вспоминая детство. Бедной тетушке, должно быть, приходилось несладко, когда они приезжали погостить в Нью-Йорк. Мишель почти не принимала участия в детских шалостях, считая себя уже взрослой. А близнецы Джонни и Сандра, несмотря на то что тоже были на пять лет старше Эмили, очень охотно играли с ней, всякий раз изобретая новые проказы и подвергая суровому испытанию выдержку родителей. Сейчас она много отдала бы за то, чтобы воскресить те прекрасные времена. Но, увы…
— Увы, моя дорогая, я не смогла тебя сегодня встретить, — вдруг виновато сказала тетя Ло. — И хочу торжественно извиниться за это. Прости несчастную старуху за то, что она нашла дела поважнее.
— Ничего страшного. Таксист прекрасно справился.
— Любопытно было бы узнать, почему ты вспомнила об этом именно сейчас? — Сандра с укором посмотрела на мать.
— Потому что ты, дорогая моя, заговорила о самолетах и террористах. Кстати, это тоже актуально!.. Эмили, почему поезд? Ты тоже боишься террористов?
Она растерялась, не зная, что ответить.
— Ма, что ты набрасываешься на людей?! — вступился Джонни. — Не все любят летать.
Тетя Ло фыркнула.
— Мне кажется, в Штатах нет ни одного человека старше трех лет, кто ни разу бы не летал самолетом.
Тут же все заговорили, явно возражая ей, и голоса слились в один общий гул.
Эмили откинулась на спинку кресла, с удовольствием растворяясь в теплом радостном настроении, витавшем в гостиной. Почему она раньше не приехала сюда? Как много хорошего прошло мимо нее за эти семь лет, и ничего не осталось в воспоминаниях, кроме разве что картин, которые она нарисовала. Эмили смотрела на них с сожалением и обожанием.
Близнецы Сандра и Джонни… Как всегда неразлучные, очень похожие, а особенно сейчас, когда Джонни решил отрастить волосы. Оба с кудряшками, собранными в хвост, и одинаково улыбаются, и одинаково взмахивают руками, когда хотят что-то сказать, и одинаково заразительно хохочут.
Тетя Ло и мистер Флетчер, которого никогда почему-то не называли по имени, раз и навсегда возвеличив как представителя славного рода… Седой статный мистер Флетчер с добрым и беззащитным взглядом серых глаз. И рядом — изящная, юркая тетя Ло, утратившая часть своего имени вслед за мужем. Никто не помнил, когда она превратилась из Лорины в Ло, но подходило это ей, как ни странно, гораздо больше и с годами даже стало добавлять элегантности.
Странно, думала Эмили. В этой семье мужчины всегда стартовали первыми, зарабатывали капиталы, а потом почему-то уступали бразды правления своим женам.
— Ах, Эми! Тебя ожидает здесь прекрасная жизнь и море удовольствий! Подожди, я познакомлю тебя с нашими друзьями. Особенно…
— Мама! — Сандра картинно закатила глаза. — Только обещай, что больше не притащишь сюда этого мистера Тамерлейка. Он меня утомляет. Сестренка, ты меня поймешь. Это такой противный тип!
— Не слушай ее, дорогая! Она просто решила довести мать до сердечного приступа!
— А в чем дело? — осторожно спросила Эмили.
— Ни в чем! — отрезала Сандра. — Просто Тамерлейк зануда, а…
— А мама мечтает их с Сандрой поженить! — закончил Джонни и захохотал, очень довольный собой.
— Тогда, это, конечно, сложный вопрос, — сказала Эмили.
— И я вообще не хочу замуж!
— А кто мне внуков родит?! — взвилась тетушка. — Кто?!
— Джонни.
— Ага! — захохотал тот. — И меня занесут в Книгу Гиннесса, как первого в мире мужчину, который родил. Интересно как.
— Нет, это меня занесут в Книгу Гиннесса, — не унималась тетя Ло, — как самую терпеливую мать! У которой… Ох, Эми, если б ты знала, как я намучилась с этими обормотами! А ведь им уже стукнуло по тридцать, а мне пятьдесят восемь, а внуков все нет.
Тетя Ло горестно закатила глаза и замолчала. В этот момент почему-то замолчали все, и в наступившей тишине раздался едва заметный смех мистера Флетчера.
— Бедный, бедный старина Тамерлейк!
— Это почему это он бедный? — заносчиво спросила Сандра.
— Как представлю вас рядом, так жалко его становится.
— Спасибо, папа!
Джонни с тетей Ло переглянулись и тоже принялись хохотать. В этой семье было принято подшучивать друг над другом.
— На самом деле он просто мой друг, — продолжал мистер Флетчер. — И наша семья… мм… в чем-то обязана ему. Он часто бывает у нас, с ним, по-моему, всегда есть о чем поговорить. Не знаю, почему Сандре скучно.
— Скучно!
— Мне кажется, он веселый малый.
— Все равно скучно!
— И хорошо воспитан.
— Это тебе, папа, с ним есть о чем поговорить! А мне невыносимо. И вообще, — голос Сандры стал капризен, — я же сказала, замуж не хочу!
— А как же дорогой и распрекрасный Дэвид? — прищурившись спросила тетя Ло.
Очевидно, она затронула какую-то запретную тему, потому что Сандра заволновалась еще сильней:
— Не хочу! И вообще, я прошу прекратить этот разговор! И не вздумайте просватать за Тамерлейка бедную Эмили! Я знаю, папа, ты просто хочешь устроить личное счастье своего друга и тебе все равно с кем и…
— Ни в коем случае! — вступилась тетя. — Он слишком стар для нее.
Эмили вздохнула и улыбаясь прикрыла глаза. Ее совершенно не беспокоило то, что ее хотят просватать. Снова начиналось то, что ей нравилось с детства, — бестолковая веселая возня, от которой на душе всегда становилось уютно и мирно. Теперь она прекрасно понимала Джонни и Сандру. Будь у нее такие же родители, она бы тоже не торопилась завести собственную семью. Зачем?
— Может, погуляем? — предложил Джонни. — Весна на улице, вечер такой красивый…
Он всегда отличался деликатностью и тактом. Почему-то у них так изначально повелось: Сандра создавала острые углы, а Джонни их сглаживал. Наверное, это у них семейное, подумала Эмили, послушно вставая из-за стола и пытаясь прогнать ласковую дрему. Все мужчины в роду мягкие и уступчивые, а женщины жесткие и бескомпромиссные.
Потом они гуляли несколько часов подряд, продолжая вспоминать веселые истории, а заодно и тех, кто навсегда остался в прошлом. Испытывая привычную для сегодняшнего вечера сладкую горечь, Эмили подумала, что теперь ни за что на свете не уедет отсюда. И тетя Ло, вместо того чтобы наконец освободиться от бремени двух «непристроенных обормотов», обретает третьего — в лице любимой племянницы.
Утро пришло в ее комнату вместе с солнечными бликами, игравшими на розовых обоях и отражавшимися в глубине тетушкиного комода. Эмили открыла глаза и в одну секунду оценила обстановку, вспомнив, где она находится и что было накануне. Снова толкнулось в груди что-то ласковое и теплое, а вслед за ним поднялось ликование: наконец-то она нашла дом, где ее ждут и любят! Хотя понятие «нашла» не совсем точно, скорее «дошла» до дома, где ее всегда ждали и любили.
С огромным удовольствием она приняла душ, причесалась, снова почему-то соорудив строгий пучок в стиле «бизнес-леди», как назвал ее Рич. И тут же настроение упало: Рич тоже в Нью-Йорке. И в любой момент они могут встретиться — и полетят к чертям все ее планы. Как всегда.
Впрочем, нет, этого не должно произойти. Она просто не станет об этом думать — и все. Это ведь так легко: перестать думать о Ричарде. К тому же Иден права: о чем с ним говорить? Что он за человек? За эти два года она в подробностях изучила каждую клеточку его роскошного тела, и ни на йоту не приблизилась к сокровищам его души. Если они расстаются насовсем, это означает, что она, Эмили, теряет лишь тело, но не самого человека. Тогда о чем тут жалеть?
В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату впрыгнула радостная розовощекая Сандра.
— Ну как спалось? Мы сегодня идем?
— Куда?
— Как куда? Ты же вчера сама сказала, что хочешь снять квартиру.