Выражение лица Алессандро оставалось безучастным.
— Если ты не возьмешь деньги, я найду того, кто в них нуждается, уж не сомневайся.
— Но мне нужно намного больше. Я должна…
— Это все, что я готов дать тебе. Теперь, прошу тебя, принимай решение, пока сумма, которую я тебе даю, не превратилась в копейки.
— Хорошо. Я принимаю твое предложение.
— Отлично. Дай мне реквизиты твоего счета, и я переведу деньги, как только ты выйдешь за ворота.
Написав реквизиты на листочке бумаги, Рэйчел передала их Алессандро.
— Вот и все? Ты даже не предложишь мне попить или поесть?
— Нет, это тебе предложат в отеле.
— Я пока не нашла отель.
— Найдешь. В Позитано полно гостиниц на любой вкус и кошелек.
— Но у меня нет даже багажа. Он по ошибке уехал с другим автобусом, и я не знаю, когда его вернут мне — если вообще вернут.
— Это не моя проблема.
— Бессердечный подлец! Тебе плевать на всех, кроме себя!
— Беру пример с тебя, Рэйчел. Теперь я только о себе и думаю.
— Ты и своим любовницам платишь, чтобы они уходили и приходили? Я слышала, что ты меняешь их как перчатки.
— Так ты читаешь про меня в газетах? — поинтересовался Алессандро с насмешливой полуулыбкой.
— Ну, австралийской прессе нелегко выведать подробности твоей жизни, но в британских газетах то и дело появляются твои фотографии с очередной подружкой.
— Правда, интересно получилось — мужчина, которого ты отвергла, теперь богаче и успешнее, чем твой отец и жених, вместе взятые?
— И как же ты этого достиг? — спросила Рэйчел и тут же прикусила губу, как будто пожалела о своем вопросе.
— Я настроился на успех и ухватился за первый же шанс. Когда я приехал из Австралии сюда, передо мной открылось множество новых возможностей, которых иначе у меня просто не было бы.
— Жаль, что у тебя нет семьи, которая могла бы тобой гордиться.
Алессандро привык к тому, что Рэйчел отпускала колкости по поводу их разницы в происхождении. Она была богатой девушкой с аристократической родословной, он — жалким беспризорником. Он ненавидел ее за то, что она заставила его поверить, что он мог рассчитывать на ее любовь. Но он больше не повторит эту ошибку — ни с ней, ни с другой женщиной.
— Зато у меня много близких друзей, которые заменяют семью. А теперь мне пора работать.
— Ты не проводишь меня до дверей?
— Это сделает Лючия. А у меня полно более важных дел.
— Она очень любезна, — заметила Рэйчел, нарочно затягивая разговор. — Твоя экономка.
— Да, Лючия — добрая душа. Она работает у меня с того дня, как я приехал в Италию. Она мне как мать.
Рэйчел подумала о своей матери. Расплывчатый, неясный образ, время от времени возникавший в ее памяти. Она умерла, когда Рэйчел было три с половиной года, но ей ее до сих пор не хватало. Ее отец постоянно менял партнерш, но никто не мог заменить ей мать. Она мысленно поинтересовалась, чувствовал ли то же самое Алессандро, у которого никогда не было ни отца, ни матери. Он не говорил о своем детстве — она лишь слышала от других людей, что он жил то в детских домах, то на улице. Может, его родители умерли, а может, и нет. А может быть, он просто не хотел ничего о них знать.
Алессандро нажал на кнопку на столе, чтобы вызвать Лючию.
— Мисс Маккаллох готова идти.
— Да, синьор, — ответила Лючия.
Рэйчел ужасно злило, что Алессандро общается с ней таким приказным тоном. Ей хотелось схватить его за белоснежный воротничок его рубашки и высказать все, что она о нем думает.
— Тебе приятно издеваться надо мной, да?
— Берегись, Рэйчел, — ответил он. — Не кусай руку, которая платит за твою еду и жилье.
Тут появилась Лючия.
— Я провожу вас до ворот, синьорина, — сказала она, открывая перед ней дверь кабинета.
— Спасибо, — ответила Рэйчел и бросила последний гневный взгляд на Алессандро. — Прощай, Алессандро. Надеюсь, мы больше никогда не увидимся.
Он не ответил, и это взбесило ее еще сильнее.
Отвернувшись от окна, Алессандро невидящим взглядом уставился в экран компьютера. Пару месяцев назад он заплатил бы Рэйчел за то, чтобы она осталась, и за то, чтобы она спала в его постели. Он с радостью показал бы ей, что она потеряла, выбрав Крейга вместо него, а затем хладнокровно и безжалостно избавился бы от нее. Точно так же, как она избавилась от него несколько лет назад.
Но теперь все изменилось.
Он не мог допустить, чтобы она узнала, что с ним произошло. Пока что об этом знали только его экономка, личный врач и физиотерапевт. Никому другому он доверять не мог, поскольку знал, что, если в прессе появится хоть слово о том, что у него возникли серьезные проблемы со здоровьем, это поставит под угрозу переговоры по самому масштабному проекту в его карьере. В его услугах был заинтересован один могущественный шейх из Дубая. Заключение контракта с шейхом означало появление новых клиентов, еще более состоятельных, чем нынешние. Алессандро боялся сорвать и без того непростые переговоры, но врач сказал ему, что нужен еще месяц на реабилитацию. Еще месяц в одиночестве — и он сможет вернуться к своей обычной жизни.