«Так иди к торговцу, глупый!» — посоветовали ему старатели и показали, где тот сидит.
А торговец жадный был до ужаса. Смекнул, что путник, который поторговаться пришёл, дурак дураком и решил его обмануть.
«Что там у тебя за товар в пакете разными цветами переливается?» — спросил торговец.
«Четыре артефакта», — отвечает дурачок.
«Ого! А что за артефакты?» — снова спрашивает жадина.
«Не знаю. Красивые такие, переливчатые», — отвечает глупец и пакет приоткрывает, а оттуда свечение яркое глаза слепит.
Тут торговец ему и говорит: «Давай я тебе за четыре артефакта дам пять брусков праматерии»
Дурак подумал–подумал — пять больше четырёх — и согласился. Поменялись. Тут торговец ему ещё заманчивее предложение делает:
«Слушай, путник, давай я тебе за пять брусков праматерии дам шесть анобразов»
Шесть больше пяти, согласился дурачок на эти условия. А торговец не унимается.
«Слушай, умник, а хочешь, я тебе за шесть анобразов дам семь обойм патронов»
И на это с радостью согласился дурачок, потому что семь больше шести. Тут совсем обнаглел торговец от жадности.
«Знаешь что, я тебе самое выгодное дело предложу! Давай я тебе за семь обойм дам восемь бутылок водки»
Ошалел дурачок от счастья привалившего, ибо вначале у него было всего четыре артефакта, которые он сумел превратить аж в восемь бутылок водки! В два раза больше добра стало! Поменялись. Дурачок на радостях даже вместе с пакетом артефакты отдал.
Ушёл дурачок, а торговец приоткрыл пакет, чтобы на артефакты полюбоваться, да так и обомлел. В пакете лежало четыре кучи помёта вязуна. Ведь каждому старателю и охотнику известно, что помёт вязуна светится и переливается разными цветами. Что с дурачка взять: вместо артефактов понабрал дерьма. На то он и дурачок.
Бросился торговец за дурачком, чтобы водку вернуть, а того уже и след простыл.
Глава 15. Пастораль
Системное сообщение: уровень «Заливные луга», локация «Посёлок фермеров»
Добрались мы до фермерских краёв хитрым способом: шестикрыл взмыл на высоту около километра, затем проскользнул через воздушный телепорт, и нас мгновенно перенесло на новый уровень. Пропускные требования уровня были довольно высокими — пятьдесят единиц опыта. У меня опыт превышал это значение раза в три, но удивительно, почему Фальгран тоже смог сюда попасть. Наверное, набрал требуемый опыт в битве с охраной артефактной фабрики да на командирской должности.
Гигантское насекомое приземлилось на краю поля возле деревянного строения, похожего на амбар. Погонщики покинули беседку, подошли к нам, откинули брезент и начали перегружать праматерию в деревянное сооружение. Мы незамеченными выскользнули из кузова и спрыгнули на землю.
— Куда теперь идти? — осторожным шёпотом спросил Фальгран.
— Можешь не шептать, — в полный голос ответил я. — Они нас всё равно не услышат из–за прята.
Я указал на виднеющийся в полукилометре посёлок фермеров.
— Пойдём туда, разыщем… товарища одного.
— А ты уверен, что он живёт в этом посёлке? — засомневался мой спутник.
— Уверен. У фермеров один посёлок на уровне.
— И в нём все фермерские кланы живут? Все вместе?
— Фермеры не живут кланами. Они все — вольники. Каждый за себя, в общем. Единоличники. Крепкие хозяева, как говорится.
Здесь было очень славно, на этом уровне. Он сильно отличался от тех мест, где мне суждено было побывать. Там, на других уровнях, царила вечная осень, а здесь словно застряло навсегда лето. Не жаркий изнуряющий июль, а бархатный ласковый щедрый август: тёмно–зелёная листва, комфортная двадцатиградусная температура, лёгкий освежающий ветерок, на небе ни облачка, но сухости не чувствовалось. Наоборот, чувствовалась прохлада и влага в воздухе: где–то недалеко от нас журчала речка.
Фальгран заметно прихрамывал на больную ногу. Я подобрал палку и всучил ему, чтобы он опирался на неё при ходьбе. Он бодрился и старался идти быстрее, но это получалось плохо и двигались мы довольно медленно.
Мы шли по утоптанной тропинке между двумя большими полями. Слева дозревали хлеба: на стеблях колыхались недозревшие буханки размером с кулак с молодой тоненькой корочкой. Справа росли макароны; эти уже полностью созрели и подсохли. Они торчали пучками из верхушек стеблей и качались от ветерка, стукаясь друг о друга. Скоро хлебное поле сменилось консервным — маленькие баночки с тоненькой оболочкой свисали гроздьями почти до земли, а макаронное сменилось каким–то непонятными зарослями высокой травы с толстыми мясистыми листьями. Разломив один из них, я почувствовал в воздухе резкий запах алкоголя, а из надлома обильно потекла прозрачная жидкость.