БЕДНЫЙ РЫЦАРЬ. Когда это я давал тебе по уху, Каспар?
КАСПАР. «Ты что, не слышишь?» Да ведь это всякому обидно. Я не слышу, не слышу, не слышу. Хозяин, мне очень жаль, но мы должны на этот раз отложить работу. К нам гости.
Кузнец, Трактирщик, Крестьянин.
БЕДНЫЙ РЫЦАРЬ. Доброе утро, господин Кузнец. Мое почтение, господин Трактирщик. Здравствуйте, господин Крестьянин.
КУЗНЕЦ. Доброе утро, Бедный рыцарь, дело вот в чем. Дракон Огнедыш…
БЕДНЫЙ РЫЦАРЬ. И вправду, дракон?
КРЕСТЬЯНИН. Страшенный дракон.
БЕДНЫЙ РЫЦАРЬ. И вправду страшенный?
КРЕСТЬЯНИН. Да, тринадцатиголовый.
БЕДНЫЙ РЫЦАРЬ. И вправду тринадцатиголовый?
КРЕСТЬЯНИН. Да, и каждая огнем дышит.
БЕДНЫЙ РЫЦАРЬ. Об этом можно только мечтать.
КАСПАР. Так я и знал. Он такой чокнутый, что не усидит.
БЕДНЫЙ РЫЦАРЬ. У меня нет более заветного желания, чем убить дракона. Увы и ах, друзья мои, я не могу себе этого позволить. Мой конь Аякс отощал и гремит костями от голода, мое блестящее копье… Куда же оно подевалось? Да вот оно. (Вытаскивает копье из мусорной кучи. Кузнец осматривает его и берет себе.) Видите ли, оно сломалось, когда я рубил им чертополох. А мои единственные штаны, по правде говоря, совсем рваные. Спереди они еще куда ни шло, больше ничего хорошего о них не скажешь.
КУЗНЕЦ. Вы не хотите сражаться с драконом?
БЕДНЫЙ РЫЦАРЬ. Еще как хочу. Но не могу.
ТРАКТИРЩИК. Он не может, нашел причину. Однако дело дрянь. Такой дракон в стране — большая беда, поди знай, в кого он метит?
КУЗНЕЦ. На нет и суда нет.
ТРАКТИРЩИК. Вольному воля.
КРЕСТЬЯНИН. Да вы не отчаивайтесь.
БЕДНЫЙ РЫЦАРЬ. Ах, честные господа, вы же не рыцари. Вы не понимаете, что значит для нашего брата рыцаря прожить двадцать один год и до сих пор не убить ни одного дракона. (Уходит вместе с гостями.)
КАСПАР. Легко говорить. Он не понимает, что значит для нашего брата оруженосца прождать двадцать один час и до сих пор не поужинать. Кого там еще несет? С тех пор, как в прошлом году стены нашего замка обвалились, от гостей отбоя нет.
Летописец.
ЛЕТОПИСЕЦ. Здрасьте, любезный.
КАСПАР. Здрасьте, любезный.
ЛЕТОПИСЕЦ. Это вы мне?
КАСПАР. Конечно.
ЛЕТОПИСЕЦ. Странное обращение. Я ищу замок, любезный.
КАСПАР. Замок?
ЛЕТОПИСЕЦ. Да, где-то тут поблизости должен быть замок.
КАСПАР. Где?
ЛЕТОПИСЕЦ. Как раз здесь, где-то рядом.
КАСПАР. Ах, неподалеку отсюда?
ЛЕТОПИСЕЦ. Совершенно верно.
КАСПАР. Скажите мне по секрету, любезный, что вы в этом замке забыли, тогда я скажу вам, как его найти.
ЛЕТОПИСЕЦ. Он продолжает называть меня любезным. Чудак. Любезный, я прибыл из города Готы, где с незапамятных времен издается «Дворянский родословный календарь». Мое дело находить в нашей стране благородных людей и составлять из них списки, тем самым приводя в порядок чрезвычайно запутанные семейные отношения.
КАСПАР. Теперь понятно. Вы вроде лесничего, следите за родословными деревьями.
ЛЕТОПИСЕЦ. Если угодно.
КАСПАР. И вы ищете дорогу к замку?
ЛЕТОПИСЕЦ. Самую короткую.
КАСПАР. Любезный, для вас нет дороги к замку, ни короткой, ни длинной.
ЛЕТОПИСЕЦ. Но как-то же я должен туда добраться.
КАСПАР. Вы не можете добраться.
ЛЕТОПИСЕЦ. Не понял.
КАСПАР. Вы уже здесь.
ЛЕТОПИСЕЦ. Не понял.
КАСПАР. Вы находитесь во дворе самого великолепного в стране родового поместья. Из окон свисают ковры, на башнях трепещут знамена, трубы трубят, литавры гремят — так что в ушах звенит от одного перечисления. Вот только кухня, раз уж речь зашла о кухне…
ЛЕТОПИСЕЦ. Постойте, постойте-ка. Это где же?
КАСПАР. Здесь.
ЛЕТОПИСЕЦ. Я ничего не вижу.
КАСПАР. Тому есть причина. Дело в том, что над этим замком тяготеет страшное проклятие, оно скрывает весь блеск и делает невидимой всю его роскошь.
ЛЕТОПИСЕЦ. Колдовство, надо же. Как это изысканно, как это в высшей степени благородно. Как это украсит наш календарь. Выходит, замок, так сказать, проклят?
КАСПАР. Вроде того.
ЛЕТОПИСЕЦ. В чем состоит проклятие?
КАСПАР. В отсутствии средств, дефиците наличных и вечном безденежье. Короче, имя этому страшному проклятию — бедность.
ЛЕТОПИСЕЦ. Бедность? Да ведь это же в высшей степени пошло. Никакого благородства.