— Нам нужен Бедуин! К остальным у нас претензий нет. Выдайте его и уходите!
В первый момент я подумал, что ослышался.
— Что он сказал? — переспросил я у Марека.
Напарник поглядел растерянно:
— Так ведь это… тебя хотят… Ты с ними не поделил чего?
— Вроде нет, — честно ответил я.
Никаких терок с чистильщиками у меня и в самом деле не было. В течение последней пары месяцев я с ними даже близко не пересекался. А до того сотрудничал несколько раз, выполнял кое-какие заказы для их руководства. Возможно, им опять понадобились мои услуги? Но обычно исполнителя нанимают несколько иначе — не посылают за ним вооруженных до зубов бойцов, а вежливо скидывают через КИП приглашение на встречу.
Пока я раздумывал, Мишаня начал действовать. Направил на меня ствол автомата и крикнул:
— Забирайте его, мужики! Он здесь!
Марек среагировал мгновенно, ткнул своим «Валом» в бок Мишани и прошипел:
— Ты чего делаешь, гад? Из-за тебя нас перестреляют поодиночке, как панцирных собак!
Мишаня на минуту завис, а потом возразил:
— А так нас перебьют всем скопом из-за него. Чистильщикам нужен только Бедуин. Отдадим его и уйдем.
— Ушел один такой… — Я тоже решил поучаствовать в беседе. — Ты только что завалил до хрена парней из их отряда. Вон тела еще в коридоре остывают. Думаешь, чистильщики станут разбираться, чьи в них пули — твои или мои? Нет, мой глупый и наивный друг, они возьмут сначала меня, а потом пристрелят и вас обоих, до кучи.
— Бедуин прав, — поддержал Марек.
Тут снова раздался голос чистильщика:
— Выдайте Бедуина, тогда остальным гарантируем жизнь. Если не отдадите, забросаем вас гранатами.
Я тут же воспользовался маленькой оплошностью, которую допустил противник.
— Ты слышал? Они просто заговаривают нам зубы, а сами готовят гранаты.
Мишаня, кажется, начал мне верить, по крайней мере его автомат слегка отодвинулся в сторону, но потом вернулся на прежнее место.
— А откуда они узнали, что ты здесь? — задал он вполне разумный вопрос.
Действительно, откуда? Я и сам до встречи с Урюком даже не подозревал, что окажусь в научном городке. Если бы мы продолжали двигаться по маршруту Волкодава, то свернули бы на восток, не доходя до Чегодайского ущелья почти десять километров.
— Что-то здесь не так, — продолжал Мишаня. — Лично я думаю: ты нас сдал! Они тебя заберут, а нас пристрелят, потому что ты предатель!
— Наконец-то до тебя дошло, что чистильщики не собираются никого отпускать живыми. А теперь подумай своей тупой башкой еще вот о чем. Если они — мои друзья, то почему я не хочу выходить к ним, а? Ведь это не я к ним рвусь, а ты хочешь отдать меня.
— Ну… Это потому, что ты их навел на нас, а потом кинул. А теперь боишься расплаты.
Полный бред! Вот ведь уперся, козел, и ни в какую.
Марек в наши разборки не влезал. Он хмуро слушал аргументы каждого, словно всерьез относился к версии Мишани, и тот моментально заметил это.
— Отдадим его, а? — предложил свиномордый десантник Мареку. — А дальше подумаем, как выскочить отсюда.
Молдаванин промолчал. Я заметил, что его «Вал» уже не держит Мишаню под прицелом, как раньше. Правда, и на меня не направлен. Пока…
— Эй! — крикнул Мишаня в коридор. — Мы отдадим Бедуина, но нам нужны гарантии…
Я не стал дожидаться продолжения торговли, выскочил из-за укрытия и бросился в подвал. Вслед затарахтел «Калаш» Мишани. Одна из пуль чиркнула по бронежилету, но слои кевлара и титановые пластины не пробила.
Марек не стал участвовать в охоте на меня, а вот Мишаня бросился за мной следом.
Из коридора послышались громкие голоса. Чистильщики не поняли смысла кутерьмы и попытались продолжить диалог. Марек что-то ответил им, но слов я не разобрал.
Подвал неярко освещался керосиновой лампой, которая висела на крюке в углу. Я не успел осмотреться, как меня догнал свиномордый преследователь. В тесноте подвала толком пострелять нам не удалось. Хотя Мишаня попытался всадить в меня очередь, но я сбил его автомат вверх. Пули достались потолку, а мы второй раз за сегодняшний день сошлись на короткой дистанции. Автоматы пошли в ход, как простые дубинки, но вскоре мой противник изменил правила игры. Видно, его «коньком» был кулачный бой. Автоматы полетели в стороны, и Мишаня начал крутить восьмерку.
Каждый, кто сталкивался с настоящим боксером в рукопашной, знает, что нанести удар ему очень непросто, хоть кулаком, хоть палкой, хоть автоматом. А Мишаня явно имел очень серьезную подготовку, поэтому я мгновенно принял боевую стойку.