Марек жестом привлек мое внимание. Показал зажатую в руке гранату и кивнул на бетонный блок под нами: дескать, «порадуем» автоматчиков сюрпризом? Я согласно наклонил голову. Марек сорвал с гранаты чеку, по-змеиному ловко скользнул вперед и быстро пропихнул в узкую щель бойницы круглую смерть.
Мы с ним едва успели скатиться с плиты в разные стороны, когда граната разорвалась. Бабахнуло довольно ощутимо. В какой-то момент я даже понадеялся, что бетонная плита не выдержит, расколется, открывая нам прямой путь в дот.
Но плита выдержала. Зато сорвало приподнимающие ее домкраты. «Крышка» захлопнулась.
— Ну что, Бедуин? Уделали мы этих крыс! Можно с победой возвращаться к заказчику! — Марек довольно рассмеялся и попытался встать в полный рост, полагая, что опасности больше нет.
Я остановил его:
— Погоди. А вдруг автоматчики уцелели? Успели сбежать до взрыва или еще как? Мы расслабимся, а они зайдут нам в спину — и ага. Нужно как можно скорее проникнуть в бункер и убедиться, что трупы там. Разобраться, из какой они группировки и все такое…
— М-да… А как же туда проникнуть? — Марек растерянно поскреб заляпанный грязью подбородок. — Нам эту плиту ни в жисть не поднять.
— И не надо. Из бункера наверняка прорыт подземный ход. Он должен выходить на поверхность где-нибудь неподалеку. Лаз замаскирован кустами или еще чем…
— Понял.
Не сговариваясь, мы одновременно бросились в разные стороны.
Я торопливо подбежал к Пуху:
— Как ты?
— Пока живой, — через силу улыбнулся парень.
Кровотечение у него прекратилось, но большая потеря крови все же давала себя знать. Андрюху знобило. Он полулежал, прислонясь спиной к дереву, и сжимал приклад автомата непослушными пальцами здоровой левой руки. Чувствовалось, что встать без посторонней помощи будет для парня непосильной задачей. Ладно, если понадобится, мы его донесем. Лишь бы убедиться, что с врагами покончено…
Оставив Андрюху в безопасном, как я думал, тылу, отправился разыскивать вход в бункер. Выбрал направление к кирпичной стене, увитой зарослями табака, и не ожидал от безобидного на вид растения никакой пакости. Ошибся. При ближайшем рассмотрении красивый вьюн оказался не таким уж безобидным…
Под действием то ли радиации, то ли других видов излучения цветки и листья табака приобрели жесткость. Тычинки превратились в острые иглы. Я ненароком задел рукой одну из них. Укололся. На пальце взбухла капелька крови. Тотчас по растению прошла весьма заметная дрожь — оно встрепенулось, будто зверь, учуявший кровь жертвы. Листья потянулись к раненой руке, как магнит к металлу, а цветки начали прямо на глазах раскрываться, обнажая иголки-пестики, и попытались снова ужалить меня.
Я отскочил от растения-мутанта подальше, достал одноразовый шприц с порцией универсального противоядия и сделал себе инъекцию. Так, на всякий случай. На первый взгляд, уколы табака-мутанта неглубокие, но мало ли какие отравляющие вещества он впрыскивает под кожу жертве через прочную полую иглу? Нет уж, лучше перестраховаться. «Залить водой дом прежде, чем там вспыхнет пожар», как говаривала одна моя знакомая, жена пожарного.
Стараясь не прикасаться к стремному вьюну, я тщательно осмотрел остатки стены и прилегающего к ней фундамента, но обнаружил лишь пустые деревянные ящики да всякий мусор вроде битых кирпичей и сухих веток. И никакого спуска в подвал. Ладно, будем искать дальше.
Я активировал рацию:
— Марек, ну как, нашел что-нибудь?
— Нет. А ты?
— Возле стены чисто. Надо искать южнее.
— Южнее? — переспросил Марек. — То есть на том склоне, по которому мы не так давно поднялись сюда? Если ты не забыл, нас тогда еще было пятеро. То есть десять хороших, зорких глаз. И все же не заметили по дороге никаких подземных ходов.
— Дота мы тоже не заметили, хотя прошли буквально по его крыше, — возразил я.
— Убедил, — фыркнул Марек. — Ладно, ты иди, а я обыщу еще вон те атрийские пародии на яблоньки и догоню тебя.
Я дошел до склона холма, по которому еще совсем недавно мы проходили впятером, не подозревая, что направляемся прямиком в ловушку. Остановился, внимательно разглядывая лежащий под ногами пологий спуск и почти сразу заметил искомое — вход в широкую трубу, которая уходила в глубь холма. Изначально лаз перекрывался круглой заслонкой, умело замаскированной среди кустов, но при взрыве крышку сорвало и отбросило прочь, обнажая черный провал.