Вообще за прошедшие два года Александр так или иначе дал старт не одному проекту, сулившему в будущем немалые прибыли. Вокруг города было построено несколько лесопилок, обильно снабжавших столицу досками и пиломатериалами. Учитывая бесконечную стройку, в состоянии которой Александров находился все эти годы, нужда в стройматериалах была постоянной, и спрос стабильно превышал предложение.
С каждым годом увеличивали выход продукции кирпичные производства, так же в массе появившиеся вокруг столицы. Что особенно радовало Александра, так это активное проявление частной инициативы. Можно сказать, что местные в него наконец поверили, что весть проект графства это не на пару дней, и, достав закопанные кубышки с золотом, бросились делать бизнес.
В экспериментальном режиме заработало стекольное производство, позволив разливать алкоголь не только в бочки, но и бутылки. На вкус капитана, стекло было мутновато, с неопределенным грязноватым цветом и до высоких стандартов качества не дотягивало, однако местным и такая тара пришлась по душе. Работа над стеклом при этом не останавливалась, ведь настоящей целью было производство широкоформатного оконного стекла и в дальнейшем — зеркал, а бутылки оставались лишь способом вывести эксперименты в новом направлении если не на самоокупаемость, то хоть в очень небольшой минус. Этому же способствовало производство стеклянных же бокалов, тарелок и прочей посуды, которую продавали в графстве чуть выше себестоимости только для увеличения вала в производстве и снижения общих издержек по добыче, доставке, подготовке песка и топлива для печей. Ну и для повышения общего уровня жизни подданых, как же без этого. В общем до получения прибыли стекольный стартап еще не дошел.
Так же находилось на стадии экспериментов ткацкое производство. Именно это направление потенциально могло толкнуть маленькое государство из «средневековья» в «новое время». Емкость рынка тканей — в отличие от того же стекла — была просто умопомрачительной, и, если бы получилось сконструировать надежный высокопроизводительный ткацкий станок, это стало бы настоящей победой Александра, куда там всем территориальным приращениям.
Пока получалось откровенно не очень хорошо: почти три года работы в этом направлении привели к созданию первых образцов пока еще небольшого размера. Масштабировать, к сожалению, у Дрора никак не получалось: сразу резко падала надежность, начинались обрывы нитей и прочие неприятности. Вероятно, кто-нибудь другой уже бросил бы это гиблое дело, удовлетворившись достигнутым — сколько денег было вбухано в эти эксперименты, страшно даже говорить — однако Серов стоял на своем. Он точно знал, что большие станы можно повторить на существующем технологическом уровне и готов был идти до конца, зная какой приз ждет его там.
А пока же в Берсонзоне в тщательно охраняемом от посторонних глаз цеху были поставлены первые шесть построенных станков, нанят персонал — в основном женщины — и уже прошедшей зимой новое производство дало первые рулоны. Оставалось только придумать, чем эту ткань красить, что тоже было отдельной головной болью.
Природные красители были редки и дороги, а на химические при доступном уровне развития этого дела, замахиваться совсем глупо. Вроде как анилиновые красители в Германии в середине девятнадцатого века только пустили в производство, и понятное дело такого порядка химия доступна будет еще не скоро.
— Подъезжаем, — за разговорами и размышлениями дорога пролетела незаметно. На окрестности уже начали опускаться сумерки, когда очередной верстовой столб оказался дополнен табличной «Берсонзон 3». Такие, казалось бы, мелочи вроде путевых указателей создавали у людей, в первую очередь у разных торговцев и путешественников сугубо положительный образ, что позитивно влияло на торговый оборот и дополнительно наполняли казну за счет налоговых и таможенных поступлений. Стоит копейку, а пользы — уйма.